И наконец, ещё одно сугубо яркое «HMR-воспоминание» – «молодая, да ранняя» свадьба одного моего бывшего одноклассника. «Замечательным» нашим свадьбам я надеюсь посвятить ещё несколько слов отдельно. Чудовищней и пошлее события быть не может, тут я мыслю только за родную Россию, ибо за границей мне на тамошних бракосочетаниях так и не довелось побывать. Боюсь, у меня не хватит природной язвительности и сарказма, чтобы передать на терпеливой бумаге все прелести этого довольно жуткого действа. Дружище, дорогой, это не про твою свадьбу конкретно, не сердись и не думай плохого! Я не хочу обидеть никого, но…
Эта свадьба была просто выдающейся для меня, так как я поставил личный рекорд по выпитому в отдельное детское лицо. Два пузыря. Никогда, никогда больше я так не… В общем, никогда мне не было так худо, как в эту страшную ночь…
Но на свадьбе я освоился довольно быстро – через 200 грамм. Все «гоп-чуваки» стали милыми, простушки-девчонки красотками, и каждая из которых, как оказалось, в меня страстно влюблена. Я даже простил краснорожего баяниста, который жарил стандартный набор: «Кто родился в январе – вставай и выпивай…». Ну разве только неожиданно встал поперёк очередного его «искромётного» тоста, показал «козу» и задорно закричал: «Металл давай!». Кстати, он пунктуально перечислил все двенадцать месяцев года, и каждый раз выпил, клянусь!
Я выдал много залихватских трюков, к примеру, эффектно вылил в салатник бутылку красного вина и долго бросал туда яблоки, наслаждаясь красивыми всплесками, и так далее по изменчивому настроению. Последним было то, что я учтиво обратился к сидящему справа подельнику по свадьбе, сопровождая вопрос галантным поворотом предплечья, и свалил на пол всю посуду в радиусе руки. После этого милого фокуса я был ласково подхвачен под мышки и бережно вынесен за дверь.
Свадьба закончилась… Мне немедленно стало грустно, и я, постояв немного в лёгкой медитации перед запертой квартирой, осторожно, как мне тогда казалось, постучал. Мне, как ни странно, милосердно открыли и даже зачем-то впустили обратно. Подумали, наверное, благоразумно – да пусть его сидит, а то потом дверь новую вставлять…
Долго затем я бродил по городу, пугая редких прохожих, пока не очутился дома, обнаружив себя висящим молодецким чело́м, уж пардон за «куртуазности», над общеизвестным фаянсовым изделием…