Стол, если верить Бону, сервировали в лучших традициях русского застолья – открытые пироги, свежая зелень, мочёные овощи, суп из рыбы, картошка с мясом в пузатых глиняных посудинах, пришлёпнутых печёным тестом вместо крышки, несколько видов наливок и прозрачная резко пахнущая жидкость в толстостенной бутылке.
«Сотрудники», как политкорректно обозначил слуг мой друг, молча, выставили перед нами ещё несколько блюд с закусками и выпорхнули из столовой с лёгкостью зонтиков одуванчика, сорванных порывом ветра.
– На людей не похожи, – шёпотом зафиксировала Вэя.
– Вы что-то сказали? – Бон готов был внимать каждому слову моей напарницы.
Вэя помотала головой и опустила глаза в белеющую пустотой фарфоровую тарелку.
– Она говорит, что твои слуги мало напоминают аборигенов, – я пришёл на выручку.
– Я тоже не похож на местных, – хохотнул Бон. – Это – мастусы. Я привёз их с Трабба. Очень проворны и немногословны. Я распорядился – в моём доме вы можете располагать моими помощниками, как собственными, и к тому же я выделил вам по одному персональному. Вам хватит? – поинтересовался Бон на межпланетном.
– Бон, и одного много – мне удобней обслуживать себя самому.
– С тобой, Ян, всё ясно! А что на это скажет милая девушка?
– Мне… – Вэя откашлялась – одного вполне достаточно, – милая девушка сосредоточенно изучала едва надколотую бисквитную розочку, распустившуюся на кайме тарелки. Щёки Вэи стали пунцовыми.
– Превосходно! – радостно воскликнул мой друг и снова соскочил на митонский, – а теперь приступим к трапезе – каждый пусть возьмёт себе, что пожелает.
Призыв Бона был понятен без перевода, благодаря широкому жесту над яствами, но Вэя медлила. Я уловил чуть заметную, но весьма удивившую меня дрожь в руках напарницы и поспешил наполнить её тарелку собственноручно.
– Ну, вот, а говоришь не твоя девушка – ты отлично осведомлён о её вкусах, – подначил меня Бон с хитрой улыбкой.
– Просто я хорошо разбираюсь в девушках и знаю, что вежливое обхождение им важнее еды, – весело парировал я.
– Ой, Ян, ты не меняешься… Ну, мир с ними, с девушками, расскажи-ка лучше о себе.
Пиршество затянулось на несколько часов – мы с Боном не виделись два года и, дорвавшись до общения, как умирающий от жажды до воды, взахлёб живописали друг другу свои приключения. Когда было поглощено всё, что подали, я обратил внимание на зловещий сумрак за незанавешенными окнами и одинокий отставленный стул – Вэя незаметно удалилась.