И опустошит непроизвольно,
Я с таким согласен воровством,
Ты таким хищением довольна.
Постигая звуков глубину
В замысле гармонии душевной,
Вместе кораблем идем ко дну,
Не сопротивляясь совершенно.
Мы, как две тональности с тобой,
Паралельных и одноименных,
Это называется судьбой
Для двоих людей влюбленных!
Наивной бабочкой порхая,
Ища цветок, вдруг сгоряча,
Любовь – слепая и глухая,
Влетела в сердце невзначай!
И – щелк! Захлопнулась ловушка!
Раздался звон стальных пружин.
Ну, что? Теперь давай, подружка,
Владельцу сердца послужи!
Побольше радости до дрожи,
Почаще сладости давай!
Давай, что можешь и не можешь,
Чего нельзя, и – через край!
Неважно, что любовь слепая,
Не видит в двух шагах ни зги,
Неважно, что глухонемая,
И набекрень совсем мозги.
Казалось бы, чего нам проще –
Разуть глаза, взглянув кругом,
Но где любовь, там все на ощупь,
И молча как-то в основном.
Мы доверяем своим чувствам,
Вернее только одному,
И в лабиринте безрассудства
Бредем в конце – концов в тюрьму!
Там помешательство, как счастье!
Там сладострастье, как вино!
Мы над собой в тюрьме не властны,
Наверно, так и быть должно.
Ведь если вдруг любовь прозреет,
И станет слышать, Боже мой,
Как наше сердце охладеет,
К тем, кто так дорог нам порой!
Осень кистью ветра на мольберт
Краски свои выцветшие ложит,
Прячет навсегда от нас ответ:
Правдою все было или ложью?
Для чего нам откровенья суть,
Мы ж с тобою каждый по себе?!
Знаешь, осень, всеже нарисуй
Благодарность ветреной судьбе.
Нарисуй, художник, нам любовь,
На холсте из памяти и чувств,
Их портрет холодный приготовь,
Я его старательно прочту.
Словно штрих, ложится каждый лист,
Добавляя лирики в портрет,