Бывало парализовало от желания, да так, что дрочиловом напряг было не снять. Благо начальство часто с девчонками в части зажигало – тело для траха находил, но с каждым днём всё больше домой хотел. К Стасе…
Когда увольнительные просил – отказы получал.
Не со зла, а дела ради. Опять же – на бои часто выезжали, на разборки, стрелки, махинации. Тем и успокаивал себя – для дела стараюсь, потом легче будет. Зато связи, знакомства, репутация, бабло… А на гражданке… Оторвусь. Нам же для жизни всё нужно, поэтому не отказать, тем более уже поступали дельные предложения.
– Зверь, ты сегодня монстр, – гоготал «комод» Иващенко. Мутный человек, жадный до денег, скупой на благодарность.
– Увольнительный бы дали… – пробурчал я, с кулаков бинт кровавый сматывая.
– Не скачи вперед лошадей, – нахмурился Иващенко. – Будет время – дадут!
Я кивнул. Об увольнительном мечтал, как ни о чём. С другом дело решить. Стаську в объятиях подержать и поцеловать… Зацеловать до одури.
Жаль, что с Илюхой по разным частям судьба развела. Распределение, что б его. Тут и батя его не помог – лишь спокойные точки выискивал, откуда реже выдергивали на войну в Чечню. Так что с перрона больше не виделись, не слышались.
Братан не писал, да и Стася не писала.
Не то чтобы накручивал, и супернадежду вынашивал, но… глупое сердце сжималось, когда думал о друге и Насте. Верить хотелось, что она уже решила вопрос со своей стороны и ждала…
Ведь кивнула.
Кивнула!
Это душу грело…
И так изводил, себя вспоминая, что натворил. Перрон. Толпа… Наташка, которую трусливо взял с собой. На самом деле и не собирался… Из дому выходил, а она тут как тут. «Куда пропал? Что случилось?». Отмахнулся – надоело всё, – а она вцепилась клешнями и умоляла позволить проводить. Вот и поддался ее уговорам. Все надежней, когда такой щит есть. И пригодился ведь. На первые минуты.
Ведь до последнего себя уверял, что Стася меня ненавидела и презирала. За насилие, побег…
Да, сбежал – просто растерялся. Да, некрасиво получилось – так ведь не думал, что первый у нее окажусь. Только далеко не убежал. Как идиот вокруг дома её бродил, пинал камни, раздумывая, что делать и как быть. Даже вернулся, а там Новик с приятелями уже под окнами орали. Я постоял в тени, посмотрел на эту серенаду. Оценивал, взвешивал, анализировал.