– Если хочешь, можешь мои сапоги почистить, – ответил Хельмут, и все втроём заржали, а я сделал вид, будто не услышал.
– Лёринц меня отпра… – не успел я закончить слово, как из дома мы услышали гулкий выстрел и побежали на звук. Все уже собрались в одном месте и удивлённо смотрели в пространство открытой двери на чердаке. Оттуда вышел Лёринц, держа в левой руке Штайр Манлихер ( самозарядный пистолет австро-венгерской армии). Он остановился на середине лестницы и опустил на нас свой холодный и страшный взгляд. Я растолкал сослуживцев и рванул в его сторону.
– Ты думаешь, что я совсем полоумный? Запомни, никто и никогда ещё не смог меня обмануть, – сказал Лёринц, остановив меня, но я всё равно оттолкнул его и смог добежать до чердака. – Тело выкиньте куда-нибудь в лес, – крикнул вниз Лёринц.
С колотящимся сердцем я зашёл на чердак. Шкаф был немного отодвинут, и я его полностью развернул ближе к левой стене. Кровь лилась из его груди и образовывала небольшую лужу. Глаза его были закрыты. Пульс отсутствовал, но я ещё пытался вернуть его к жизни. Всё тщетно. Я схватился за голову и начал просто орать во весь голос. Под звон тишины я всё смотрел и смотрел на окровавленного мальчишку, от которого меня оттаскивали, а потом вырвался из рук и побежал вниз, ничего не видя под ногами. Лёринца не заметно, скорее всего, он в своём кабинете, и я устремился прямиком туда. Без стука и разрешения я открыл дверь и начал кричать на сидящего в кресле Лёринца.
– Что вы натворили? Вы хоть знаете, сколько ему лет?
– Мне плевать, Тамаш, как и теперь на тебя. Иди готовься к завтрашнему дню, – хладнокровно произнёс он и громко позвал Хельмута. Тот, будто ждал у двери, буквально через пару секунд оказался в кабинете.
– Отведи его подышать на свежий воздух. А то он, видимо, скоро в сербскую армию вступит, – расплывшись в кресле, произнёс Лёринц.
– Принято, – ответил Хельмут и, взяв меня крепко за руки, вывел за дверь.
Оказавшись на улице, он меня отпустил и начал говорить:
– Послушай, ты не должен перечить Лёринцу. Я хоть и сам сейчас пребываю в шоке, но он наш командующий. Пойми ты это.
– Нет, это ты не понимаешь меня. Став оберст-лейтенантом, он решил снять с себя полномочия человека? – косвенно обратился я к Хельмуту и зашёл обратно в дом.
Парни накрыли серба какой-то тканью и потащили вниз. Когда я к ним подошёл, они с некой горечью в глазах смотрели на меня.