– Закуривайте, коллеги.
Повернувшись к матросам, он небрежно бросил:
– Сделайте мне и офицерам по чашечке кофе!
Ни я, ни третий помощник вообще-то не курили, но любезность капитана ошеломила нас, и дрожащими руками мы потянулись к пачке сигарет. Володя при первой же затяжке задохнулся, но капитан дружески похлопал его по спине. На судне ходила такая байка, что наш капитан во время войны за какую-то оплошность выбросил за борт вахтенного штурмана.
В тот день нам не пришлось совершить ничего героического. Вскоре мы получили сообщение от португальского судна, которое прибыло первым к горящему судну. По правилам поисково-спасательных операций, первое судно, подошедшее в район бедствия, назначается старшим, а подошедшие позже суда выполняют его указания. Короче говоря, португалец сообщил буквально следующее: «Судно догорает. Экипаж спасен. Помощь не нужна. Следуйте по назначению».
Лишь дым на горизонте указывал на трагедию в океане.
На следующий день все стало на свои места. Капитан по-прежнему доставал третьего. Досталось и мне. Мы шли уже в тропической зоне, и было довольно жарко. Я опрометчиво сменил брюки на белые шорты. При белой рубашке и белых носках выглядел как английский моряк-офицер торгового флота. Сие не прошло мимо всевидящего ока Mastera. Пристально глядя на меня, он поспешил напомнить, что на советском флоте другая форма. Правда, шум при этом был такой, что старпом сочувствовал мне из-за угла надстройки. Всеволод Владимирович любил иногда прогуливаться по главной палубе. Порой сам, а бывало, прихватывал и старпома, который понуро плелся у него за спиной. Но даже тогда, когда старпом наблюдал за капитаном с крыла мостика, а по палубе разносился лишь бас капитана, многие понимали, что кому-то не повезло. При этом он никогда не делал персональных замечаний. Понаблюдав за работой кого-нибудь из экипажа, Master бушевал в сторону старпома, и не имело значения, на каком расстоянии последний находится от него. Основная фраза была почти одинакова всегда:
– Что этот мудак у Вас делает?
Правда, гулял он только при хорошей погоде и благоприятной навигационной обстановке.
Через неделю мы добрались до Карачи. Вспомнить буквально нечего. В город мы не ходили, но каждое утро начиналось с муштры. Обычно буквально за 5 минут до 08.00 наш капитан выходил на одну из палуб надстройки и с секундомером контролировал поднятие государственных флагов. В данном случае флагов СССР и Пакистана. В 09.00 уже весь судоводительский состав выстраивался в шеренгу на ковре в кабинете капитана. При этом наш капитан не утруждал себя называть нас по фамилиям или должности. Он просто указывал пальцем на очередного офицера и выслушивал доклад, попивая при этом крепкий кофе.