– Нет. Я никого не имею в виду, – сказал Владимир, – вы там в штабе сами всех прекрасно знаете. Моя задача не думать, а молча выполнять приказы. Простая роль оловянного солдатика, – добавил он усмехнувшись.
– Как планируешь строить бой?
– Да есть у меня свои мыслишки по этому поводу, хочу с тобой поделиться, а то вдруг не успею.
– Дурак! – сказал Александр. – По дереву постучи три раза, а лучше себе по лбу, он у тебя, похоже, тоже деревянный.
Владимир ухмыльнулся.
– Да вряд ли, одеревенеть до конца не успею. Мне же еще в штабе работать, вот там и дойду до нужной кондиции. А что касается тактики ведения боя, то я по ней докладывал вчера в полку. Но ее сочли трусливой и несоответствующей высокому моральному духу русского солдата. Не должен, мол, русский солдат врагам кланяться. Еще, дескать, сам Суворов этому учил. Историю бы почитали, неучи! – в сердцах сказал он. Владимир с юных лет увлекался историей и тут уж многих мог заткнуть за пояс. Особенно его раздражало, если люди выпячивали какие-то события, совершенно не зная их предыстории, ставя все с ног на голову, перевирая произошедшие события в свою пользу. – А я вот все равно применю ее у себя, так как считаю, что важнее сохранения солдатской жизни на войне ничего нет. И так нагрешил порядочно, зачем же мне себя еще больше чужими смертями укутывать? Тактика простая, – повторил он, ставя пустую кружку на поднос, – как только цепь встречает огневое сопротивление, она падает на землю. И дальше атака продолжается только небольшими перебежками: два-три шага делаешь – падаешь. Затем опять два-три шага – и опять на землю. Не больше, здесь главное – не спешить, сделаешь четыре шага – попадешь под пулеметную очередь. И так короткими перебежками почти до самых вражеских окопов. Потом, когда остается метров двадцать, бросаешь гранату – и рывком в окоп. А там уж начинаешь винтовкой и штыком орудовать, пока остальные не появятся и супостата из окопов не выбьют. А как только германцы побегут, вот тебе и тир с готовыми мишенями. Никогда не нужно спину подставлять. Подставил спину считай мертвяк. Отступать тоже нужно всегда правильно. Вот если бы все это знали, – с горечью сказал Владимир, – тогда бы и не было этой бессмысленной траты человеческих жизней. Конечно, мамки новых нарожают, да только люди нам нужны сейчас, а не через двадцать лет. Тем двадцатилетним достанутся свои войны, а нам досталась наша. И проиграть мы не имеем права. Ладно, – добавил он, затягивая портупею, – скоро сам увидишь нашу секретную тактику в действии. Думаю, за этим тебя и прислали контролировать меня, чтобы своевольничать не мог и все по старинке делал. А я все равно буду, – заметил он упрямо, не глядя на Александра. – Семеныч! – И на пороге вновь, как будто из ниоткуда, выросла знакомая фигура солдата с седой головой. – Дай полковнику свою шинель, а сам пока в его пощеголяй.