– Можно сейчас же попасть в дом?
– Да, сэр.
– А вы свободны?
– Свободен, сэр.
– В сущности, мы хотели бы осмотреть лишь одно помещение. Все остальное уже видели. Я имею в виду «Восточную комнату». В прошлый раз она была заперта, теперь у меня есть ключ.
Садовник прищурил хитрые глазки и осторожно, вроде бы безразлично спросил:
– С чего это вдруг хозяин решил открыть эту комнату, сэр?
– А разве есть какие-то особые причины не открывать?
– Она заперта уже восемь лет, сэр, по-моему, одно это – довольно веская причина.
– А почему вообще комнату закрыли? – поинтересовалась Изабелла.
– За ненадобностью, мисс. Там нет ничего любопытного.
– Зачем же тогда столь прочный замок?
Убедившись, что Прайди не собирается отвечать, она задала другой вопрос:
– Насколько мне известно, комнату называют не «Восточной», а «Башней Улфа»?
– Как?
– «Башней Улфа».
– В первый раз слышу, мисс. Мой дед говаривал, мол, еще во времена его молодости старики называли ее «Башней Эльфов».
– Как странно! Любопытно, какая версия правильнее?
– Мы можем обсудить это и в доме, – Маршел повернулся к садовнику. – Если, конечно, вы возьмете ключ и впустите нас.
Едва Прайди отправился в домик привратника, Изабелла закрыла глаза и потрогала лоб.
– Боюсь, у меня начинает болеть голова.
– Возможно, от солнца? Чем быстрее мы окажемся в доме, тем лучше.
– Похоже, вы правы – солнце печет очень сильно.
Садовник пробыл в привратницкой лишь несколько секунд и, появившись с ключом в руке, пошел открывать ворота. Маршел сел в автомобиль (Изабелла не выходила), они въехали и пригласили сесть закрывавшего ворота Прайди. Автомобиль мягко прошуршал по аллее и остановился у дома.
Пока ожидали возившегося с замком Прайди, у Изабеллы так разболелась голова, что она едва стояла на ногах.
– Хуже? – обеспокоенно спросил Маршел.
– Ох да. Хорошо бы, он поспешил.
Дверь наконец открылась. Поддерживая Изабеллу, Маршел провел ее в прохладный зал и усадил в кресло. Мужчины продолжали стоять.
– Здесь лучше, только боюсь, я не в состоянии идти дальше… – тихо проговорила Изабелла, помолчала и более оживленным тоном спросила: – Итак, мистер Прайди, вы ничего не знаете о «Восточной комнате»?
– Почему, собственно, «итак»? – переспросил тот небрежно, но не агрессивно. – Я не говорил, что не знаю.
– Вы же сказали: там нет ничего интересного.