– Ну и какова же?
– Чистый, жестокий эгоизм, моя дорогая. Если именно этого жаждет твое сердце, тем хуже для тебя.
– Возможно, именно это меня и прельщает, не важно. Говорят, в каждой женщине есть что-то первобытное. Не исключено, я всегда буду готова продаться тому, кто заплатит большей любовью… Так что будьте осмотрительны, Маршел.
– К счастью, мы оба хорошо знаем тебя… – сухо констатировала миссис Мур.
– Ну, насчет того, знаете ли вы меня… – Изабелла принялась теребить кружево корсажа.
– А что, собственно, тут знать? Девушки порой чрезвычайно загадочны для молодых людей, но не для пожилых женщин, моя дорогая. В последнее время ты слишком увлекалась русской литературой.
Племянница натянуто рассмеялась.
– Если все девушки столь безнадежно похожи, в чем же тогда наследственные черты?
– Надеюсь, ты не утверждаешь, что у тебя больше предков, чем у других людей? С чего это вдруг ты решила казаться непостижимой, дитя мое?
Маршел счел, что самое время прервать пикировку, грозившую неприятностями.
– Поговорим о чем-нибудь другом. Миссис Мур, вы еще не подыскали дом?
– Пока нет. А почему вы спросили?
– Не устроит ли вас Сассекс?
Прежде чем тетушка успела ответить, Изабелла, стремясь сгладить впечатление, произведенное ее запальчивыми словами, с дружеской улыбкой повернулась к Маршелу.
– Вы слышали о чем-то стоящем? Где именно в Сассексе?
– Недалеко от Стайнинга.
– Туда можно добраться из Уэртинга, не так ли?
– На автомобиле туда можно добраться откуда угодно. Это недалеко от Брайтона.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее. Что за дом?
– Позволь, Изабелла! – нетерпеливо вмешалась миссис Мур. – Там большое имение, Маршел? Как вы узнали о нем?
– Поместье эпохи Елизаветы. Две сотни акров земли, в основном занятой строевым лесом. Старая часть здания еще тринадцатого века. Я случайно встретил владельца.
– А цена?
– Он отказался назвать цену экспромтом. Вообще-то, он не горит желанием во что бы то ни стало продать дом. В Сан-Франциско недавно умерла его жена. Воспользовавшись случайной встречей, я поинтересовался, не собирается ли он продать поместье. Он еще ничего не решил, но мне кажется, за хорошую цену… Само собой разумеется, если поместье вообще вам понравится.
– Бедняга! По крайней мере, надеюсь, он… Кстати, а сколько ему лет?
– Он сказал, пятьдесят восемь. Занимался торговлей цветными металлами в Бирмингеме. Мистер Джадж – вы случайно его не знаете?