В эмоциональном плане я сильно отличаюсь от своего отца – я иногда плачу и люблю обниматься, – но физически мы очень похожи, и у меня такая же привязанность к земле, которая, как и у него, течет по моим венам вместо крови. Когда я впервые увидел поле и покосившиеся фермерские постройки, которые должны были стать местом действия еженедельной программы «Супервет», я сразу ощутил какую-то первобытную связь со всем этим. Увидев эти ветхие амбары, я мгновенно понял, что это мой духовный дом, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы осуществить здесь свою мечту. Я решил, что должен сделать это место своим, заботиться о нем и развивать, вдохнуть в него новую жизнь, восстановив и снова заселив животными.
Когда мы строили нашу клинику, то не могли изменить ни дюйма окружающего пространства, поскольку эти земли являются частью охраняемой зеленой зоны. Оказалось, что это даже хорошо. Я обрел свой оазис покоя, как тот, что был у нас с отцом в Глибе. Я нашел собственный Глиб. Каждый день я ощущал себя невероятно счастливым, наблюдая за сменой времен года на этом поле. Бедный папа был бы потрясен, узнав, сколько я заплатил за каждый квадратный фут этой земли. Покупка земли для клиники Фицпатрика была очень далека от «хорошей сделки», которую мог бы одобрить отец. Но мне это было необходимо!
Я очень рад, что отец однажды посетил это место, когда строительство шло полным ходом. Он был одет в свой синий воскресный костюм с лучшим носовым платком в нагрудном кармане, а его седые волосы были аккуратно причесаны. Он важно расхаживал по территории, заложив руки за спину, как помещик-аристократ. Нам с мамой, которая приехала с ним, было очевидно, что он очень горд, хотя и не признается в этом. Думаю, он был отчасти разочарован тем, что я не остался в Ирландии, став там известным ветеринаром и фермером, хотя я и заметил гордый блеск в его глазах.
Я благодарен судьбе за то, что смог показать ему, что я здесь создал.
Не знаю, понял ли он, когда я сказал ему, что один уголок здесь сделан специально для него. В то время все, включая банк, твердили, что мой план оборудования уютного лекционного зала на втором этаже перестроенного сенного амбара – это неразумное использование пространства. Поскольку местные власти позволяли только перестраивать, не возводя ничего нового, нам пришлось ошкурить старые ржавые фермы, которые поддерживали здание, и спрятать их в стены. Я хотел, чтобы это место стало источником вдохновения и просвещения, потому что старый амбар в точности напоминал наш сенной сарай в Баллифине, где отец частенько обучал и воодушевлял меня.