– Итак? Я свихнулся?
На прием меня записала мама, чтобы доказать, что я не сумасшедший.
Врач выключает фонарик в форме ручки, убирает в карман и качает головой, глядя на меня с веселой улыбкой.
– Нет. Вы пережили тяжелую утрату, и последствия для вашего организма могут проявляться весьма неожиданным образом.
– Например, я буду видеть призрак Кимберли?
– Например… вы можете видеть то, что вам хочется увидеть, – уточняет доктор Бенефилд и протягивает мне свой айпад. На экране устройства отображаются снимки МРТ моего мозга. – Смотрите.
Она пролистывает несколько изображений, демонстрируя сначала здоровый мозг, а потом – сканы моего мозга, попутно объясняя, как именно я «почти в норме». Мама вытягивает шею, чтобы лучше рассмотреть снимки, но я почти не смотрю.
– Человеческий мозг – великолепная машина, – добавляет доктор Бенефилд, закрывая айпад. – Он делает всё возможное, чтобы защититься от боли, вне зависимости от того, физическая она или душевная. Пока вы нездоровы, всё происходящее с вами вполне нормально. Понимаете?
«Защититься от боли». Каким образом я буду защищен от боли, изо дня в день видя свою мертвую девушку?
Врач выжидательно смотрит на меня, так что приходится послушно кивнуть, потом достает бланк для назначений, ручку, записывает какие-то рекомендации, отрывает листок и протягивает мне.
Я забираю у нее бумагу и вглядываюсь в нечитаемый почерк. Ожидаю увидеть какой-то диагноз, названия выписанных мне лекарств, но вместо этого читаю следующую фразу: «Успокойтесь. Это всё не по-настоящему».
Отлично.
– Кайл, – говорит доктор Бенефилд. Я поднимаю глаза и встречаю ее деловой взгляд. – Видения, которые вас посещают, ненастоящие. Помните об этом, хорошо? Когда вы будете готовы, они пройдут сами собой, обещаю. Но пока вы их видите, следуйте моим предписаниям. Прочитайте назначение, запомните и поверьте мне.
Я киваю, однако слова врача меня не убедили. Видения пройдут сами собой? Что со мной будет, если даже этот, слабый образ Ким исчезнет? Когда я ее вижу, то чувствую себя сумасшедшим, и это очень неприятно, но всё же я ее вижу. И я не готов ее потерять.
После того как мы возвращаемся домой, мама отправляется на работу, а я насыпаю себе полную миску хлопьев «Лаки Чармс» и устраиваюсь за столом в кухне. Сначала тишину нарушает только хруст пережевываемых хлопьев, но потом я вдруг готов поклясться, что слышу приглушенный голос, только не могу разобрать слова. Перестаю жевать, не донеся ложку до рта, усиленно прислушиваюсь.