Молодая женщина устремила глаза куда-то далеко, должно быть для того, чтобы никто не видел нескончаемой печали, что растворилась в них. Душа её рвалась из рук и сумасшедше крутилась от сомнений, но ни одна черта её лица не изменила ей, она осталась, так же непроницаемо горда, когда прошептала:
– Я не могу ему лгать, но и сказать правды не должна. – Теперь она уже обратилась к господину Эвирлок – я понимаю всё. Мой муж так умён и талантлив и непременно внесёт много прекрасного в наш мир. Он любит меня сильно и страстно… я тоже люблю его так сильно, как могу любить. Именно поэтому я отвечаю за слишком многое. Если теперь он отмстит, тогда эта жестокость пробьёт в его душе такую трещину, которую уже ничем не склеишь. Я буду молчать.
– Смелая и благородная девушка, он не ошибся в Вас. Теперь о другом, что же всё-таки произошло после того, как Вы расстались с господином Аренс. Он говорит, что Вашей жизни угрожала смертельная опасность, и что он дал Вам совет, как её избежать.
– Это правда.
– Но Вы не воспользовались им, почему?
– Не могла поступить иначе.
– Те звёзды падали из-за Вас, это очевидно, но как Вам это удалось?
– Этого я не могу сказать, потому что сама не понимаю этого окончательно. Кроме того, сейчас бы я не могла назвать причин побудивших меня к этому. Всё что я помню, это то, что это был какой-то полёт, лучше сказать ощущение свободы. Но всё это так туманно, вообще все, что касается чувств, не описывается словами и не объясняется логикой.
– Крылатый путник жалок на Земле – прошептал Леоне Эвирлок, будто бы поняв мысль Милидии, которая была высказана столь странно. Кроме того в его лице проскользнуло что-то напоминающее её воодушевление.
– Да, это так, я знала, что упаду.
– И всё-таки летели?
В лице гордячки проскользнул вызов.
– Летела.
– Но пришёл момент, и Вы упали. Те, кто видели Вас в тот момент, говорят, что Вы были очень больны, но никто не может назвать этой болезни. Вы угасали миг за мигом. Ваша болезнь имела не просто физический, но и душевный характер. В Вас будто бы что-то сломалось, что-то очень важное, то без чего нельзя жить.
Очередное воспоминание промелькнуло перед ней.
« Победа доброты не так уж неизбежна, ей мало Ваших клятв и много надо сил» – издеваясь, говорил Тальф.
– Всегда ломается что-то важное в том, кто слишком долго был сильным.