Иван сел в машину, вырулил на главную дорогу. Быстрые «дворники» разметали первый снег на лобовом стекле. Снег шёл с самой ночи, предвещая скорое начало зимы. А Марго уже никогда не увидит этих белых кружевных снежинок, никогда не упадут они на её плечи… Он заморгал, неловко повернув руль. Взвизгнули тормоза идущей рядом машины, водитель что-то злое крикнул ему сквозь стекло… Надо быть осторожнее, на дороге смерть всегда рядом…
Куда ехал, Иван не знал, да и неважно это. Ему нужно побыть одному, погоревать об этой прекрасной женщине, о самой большой в своей жизни потере. Душу свою бинтами обмотать… Неожиданная мысль пришла ему в голову. Иван развернул машину, направился к выезду из города. Он поедет туда, где началась их любовь. Ехали в Выборг, а попали в маленькую комнатку придорожного мотеля, где провели свою первую ночь. И это было лучшее место на свете…
Сгущались сумерки, когда Иван подъехал к мотелю. Напрягшись, вспомнил номер той памятной комнаты, надеясь, что она свободна. Так и оказалось, седовласый портье выдал ему ключ и пожелал хорошего отдыха. Не заглядывая в комнату, Иван направился в бар, пусть плеснут хорошую порцию водки, и пусть эта производная этанола поможет ему хоть немного снизить душевную боль.
Он сидел у стойки бара, сгорбившись, положив руки на её липкую поверхность. Забрав рустую рюмку, бармен, взглянув на клиента, наполнил вторую, затем третью. Расслабленность и оцепенение пришли, как награда измученному телу…
– Ей, мужик, угости ребят, – услышал Иван за спиной громкий мужской голос.
Он медленно повернулся туда, откуда прозвучали эти слова. Не просьба – приказ. Крепенький плечистый мужичок в чёрной, видавшей виды куртке, скаля зубы, смотрел на Ивана. Его приятель, уже изрядно поддавший, встрепенулся в предвкушении небольшого развлечения.
– Обойдёшься!
– Стервец, ты хоть знаешь, с кем говоришь? – разгорячённый винными парами, мужик угрожающе приподнялся за столом.
– Конечно. С пьяной свиньёй.
Водка, катализатор для всплеска негативных эмоций, разбудила в Иване агрессию, он жаждал боя, крови, ярость и ненависть бушевали в крови. Он встал, шагнув вперёд, остановился, расставив ноги. Непроизвольно сжались кулаки, готовясь к поединку. Мужик, возбуждённый намечавшейся схваткой, уже шёл к нему, ноздри его раздувались, как у готового к скачкам жеребца.