А может, он просто постарел?
В одной из статеек в его газете рассказывалось, будто есть молодые люди, которые по неведомым причинам мгновенно дряхлеют душой, не меняясь внешне.
Может, Паша списал это с себя?
– Уф! На сегодня довольно! – выдохнул Геннадий, ставя последнюю точку. – Даже рука затекла.
– Генчик, я очень сочувствую твоей руке, то давай всё же заполним еще одну карточку, совсем коротенькую.
– Может, завтра?
– Дорогой, давай сегодня.
– А что за тема?
– «Как мы спасали Пашу Плафонова».
Он вздохнул:
–Ладно, но это точно последняя?
– Да-да, милый, последняя! На сегодня.
«КАК МЫ СПАСАЛИ ПАШУ ПЛАФОНОВА»
Нынешний новый год Паша праздновал широко.
Пил беспробудно больше двух недель кряду, отмечая новый год, рождество, святки, старый новый год, а также – заранее – новый год по восточному, лунному, марсианскому, венерианскому и прочим календарям. Плюс день печати, который он отметил ударной дозой возлияний. К середине месяца бедняга находился в состоянии, близком к прострации. Но, надо отдать должное, пил он в основном за закрытой дверью и во хмелю не только не буянил, но становился как бы еще импозантнее.
Как-то среди ночи нас разбудил стук в дверь:
– Тамарочка! Геннадий! – мы узнали голос Лиманской. Но чтобы она стучала среди ночи – невероятно!
Геннадий бросился открывать.
Да, это была Лиманская. С сумасшедшими глазами.
– Извините великодушно! – запричитала она. – Но я боюсь! У Паши раздаются какие-то страшные стоны… Неужели вы не слышите?
Нет, до последней минуты мы ничего не слышали. Ведь в свое время, убедившись в скверной звукоизоляции внутренних перегородок, Геннадий выложил изнутри стены двух наших комнат листами фанеры и гипсокартона. Теперь от соседей к нам не долетало ни звука.
Но сейчас, когда двери на антресоли была открыта, мы убедились в правоте Лиманской.
Мигом натянув спортивные брюки, Геннадий бросился к комнате соседа. Дверь была заперта изнутри.
– Паша! Павел! Открой!
Ответом было нечленораздельное мычание.
Уже не колеблясь, Гена вышиб замок.
Паша, на котором были только полосатые трусы с гульфиком, катался по полу, сцепив руки на животе, а вокруг… Словом, зрелище было неэстетичным, как и витающие в комнате ароматы.
Тамара первой определила, что тут – пищевое отравление и приняла на себя командование операцией по спасению соседа. Лиманской поручила срочно вызвать «скорую», Гене велела перенести соседа в ванную, вставить ему в рот шланг и заставить пить теплую воду, поглядывая однако, чтобы тот не захлебнулся. Сама же, не мешкая, и безо всякой брезгливости принялась готовить клизму.