Друзья… Когда папы уже не было, а мы уезжали навсегда, я и мама, она вздохнула, глядя на тонну коробок и подъехавший железнодорожный огромный контейнер:
– Эх, как нам одним все это сделать, где все его друзья?
А друзья пришли, все человек двадцать, и все погрузили. Они пришли сразу, все, – «ведь у Мишки вдова с дочкой переезжают, надо помочь».
У мамы с папой была самая веселая работа на свете. Мама работала на молочной кухне, где на карусели катались бутылки с молоком, а банки с творогом выскакивали из автомата. Конечно, мне бы тоже понравилось кататься и выскакивать. Так что маме с работой повезло. Но это еще что! Вот у папы не работа – мечта. Все хотят работать и гулять по лесу. Когда он берет меня в какое-то Управление, то по пути показывает, какие деревья он посадил. Получается, что все. Так что это мои деревья. А в Управлении тоже интересно – там играют в домино.
А однажды, пока я ждала папу, подъехала машина, откуда вылез нарядный дядя с лампасами и в фуражке. Фуражка не такая красивая, как у папы, но тоже ничего. Он зашел внутрь, а из машины вышла девчонка и спросила, откуда у меня такие патроны. Я сказала, что патроны у меня от папы, а у него даже ружье есть.
– А у моего папы тоже ружье есть и даже пистолет. А твой папа кто?
– Мой папа самый главный. И весь лес наш.
– Как это самый главный? Мой папа подполковник, и то не самый главный. А твой тогда кто? Генерал? Ха-ха.
– А мой главнее генерала. Он елки сажает.
– Хи-хи. Ой, елки сажает. Ну насмешила! Что же тут главного? Мой папа командует всей армией.
Я расстроилась и буркнула:
– Мой тоже может армией командовать. Но у нас мама есть.
Мне не понравилось, что кто-то не считает моего папу главным.
Когда мы пошли домой, я с укором сказала папе:
– Ты не самый главный. Полковник главнее.
Папа удивился, потом сказал нехорошее слово, которое мне не разрешают повторять, поэтому приходится уходить в комнату, чтобы высказаться. Он спросил:
– А ты думаешь, все должны быть главными?
Я подумала и ответила, что все не должны, а папа должен, ведь кто сажает деревья – тот и главный. Вдруг папа замер, поднял палец и шикнул:
– Тихо! Слушай.
Я ничего не слышала, кроме машин, людей и пилы. Мы долго стояли посреди дороги и, задрав головы, смотрели в небо, но там ничего не было. Минут через пять папа показал рукой на точки в небе и восхищенно прошептал: