Сарай был небольшой клетушкой с дырявой крышей. В копне сена Джон устроил спальное ложе. От одиночества, горечи непонимания своего места в этой жизни у мальчика в душе защемило. Вспомнились слова, брошенные пьяным отцом: «Кому ты нужен…» Обида, отчаяние скатились теплой слезой. Достав из-за пазухи небольшую иконку с образом Богородицы, мальчик сухими губами прошептал: – «Мама, мамочка… Где ты…» Слизав солоноватую жидкость, застрявшую в уголке рта, Джон вскинул взгляд вверх. Через брешь с небесной глади, сияя золотистым блеском, просматривалась яркая звезда. В её сверкающем ореоле Джону привиделся женский лик. Он в недоумении приподнялся. Видение не исчезло. Всматриваясь в сияющий нимб, мальчик детским воображением старался разглядеть родной образ. Ему захотелось поделиться с родной мамочкой своими мыслями, но он только повторял: «Мамочка. Мамочка моя…» Обволакивая ласковым взглядом Джона, видение чуть заметно улыбалось. И в его голове, затуманенной чудесными грёзами, прозвучали ободряющие слова: «Я всегда буду с тобой». От этих слов тепло разлилось по телу мальчика. Сердечко замерло от нежного посыла сверху. Джон в смятении откинулся на сушенную траву. Сжав в кулаках комочки прошлогоднего укоса, уже утратившего аромат душистости, мальчик в надежде снова глянул в небесную глубину. Чуть заметный светящийся лучик, след от волшебной звезды, удалялся в звездную даль. Горькое чувство расставания с милым образом охватило Джона. Но он не сомневался, что его мамочка снова к нему придёт. Она всегда будет с ним. «Я всегда буду с тобой» звучало надеждой в утомленном сознании. Умиротворенный мальчик уснул.
Утром в сарай заглянул сосед.
– Пойдем, почистишь конюшню. – Сунув в руку Джона сухарь, сосед зашагал к покосившемуся строению.
Сосед – цирковой артист. Его тоже не обошла стороной экономическая стихия. Когда горькая реальность накрыла обедневшее население, людям стало не до зрелищ. Бродячая труппа распалась. А Мартин промышлял фокусами на рынке за небольшие подачки. Ведь на его попечении были больная жена, акробатка того же цирка, и немощная цирковая лошадь по прозвищу Простушка. Получив серьёзную травму, некогда знаменитая воздушная акробатка превратилась в истеричную женщину. Нелепыми капризами она плотно занимала собой всё время мужа. Поэтому на клячу, утратившую артистичес-кую прыть, Мартин особой заботой не баловал. Просто давал доживать свое.