По банановым республикам без охраны - страница 17

Шрифт
Интервал


(современный Кетцальтенанго). Хитромудрый конкистадор понимал, что числом воинственных киче ему не одолеть, а посему заключил союз с их врагами – какчикель. Те развязали партизанскую войну в окрестностях столицы, отрезав осажденных от всех ресурсов. Утатлан пал, уцелевшие киче и ненужные теперь какчикель были превращены в рабов, а победители «хорошенько погуляли» на развалинах города.

А еще Рыжий Педро был весьма примечателен (даже среди безвозвратно дуревших от близости золота испанцев!) не только своей патологической жадностью и жестокостью, но и, прямо таки, дьявольской ловкостью.



Когда восставшие хотели пустить рыжебородому кровь с целью облегчения выхода его грешной души из бренного тела, тот воспользовался копьем, как шестом для прыжков в высоту, и таким вот неслыханным доселе методом упорхнул от своих краснокожих лекарей!

Сиганул дон Педро не хуже, чем сейчас это делает несравненная Елена Исинбаева, перепархивая с неземным изяществом через очередную планку. Но, надо отметить ради исторической справедливости, что сотворил он сей кульбит гораздо раньше, чем это стала проделывать прекрасная Елена. Вот таким весьма изящным способом дон Педро и вышел, или, вернее, вылетел в тот раз сухим из воды, а подвиг его вошел в анналы истории, как «Альварадов прыжок».

Онемевшие от изумления индейцы так и застыли, забыв о самой цели проводимого ими мероприятия. Очнувшись, бедолаги даже и не подумали догонять родоначальника нового вида спорта, наверно, сразу приняв испанца за земное воплощение их бога, пернатого змея Кетцалькоатля.

Первые из туземцев, встретивших конкистадоров близ современного мексиканского Веракруса, тоже поверили было, что на землю из небесной лодки под парусами высадились бледнолицые бородатые боги. Но бородачи не подарили шоколад и кукурузу аборигенам, как когда-то это сделал Кетцалькоатль.

Упокоился прыгающий змей дон Педро уже в Мексике, близ веселого города Гуадалахары, сброшенный наземь собственной лошадью, не пожелавшей более носить на себе такую мразь.

Эпитафию ему, а заодно и всем остальным Кортесам, Писарро, Бальбоа и Педрариасам, написал монах-доминиканец Бартоломео де Лас Касас в своем фундаментальном труде «История Америк», метафорически отправив ненасытных идальго прямиком туда, откуда они повыползали на Землю, то есть – в ад.