Читер. Рассказы - страница 3

И я доказал. В самый неподходящий момент. Мы решили пожениться в последний день апреля. И надо же так случится, что накануне этого дня жребий свел нас в последней партии международного турнира. В непростой партии, где в случае ничьей она становилась гроссмейстером.

Но она сама виновата. Разозлила меня перед партией, сказав, что выйдет за меня, когда мы сравняемся в шахматных званиях. Я играл эту партию, как Бог. Когда она поняла, что проигрывает, подняла на меня глаза, полные слез и тихо прошептала:

– Ты не дашь мне стать гроссмейстером?

– Не дам! – жестко ответил я. – Мы же должны быть равны в званиях. Так ты сказала. Иначе не поженимся…

И я улыбнулся мерзко, надменно. Она уронила своего короля на доску, вскочила и выбежала из зала. Я принимал поздравления, победа над ней принесла мне неплохой денежный приз.

Насвистывая веселые мелодии, я приехал домой. В мою квартиру буквально вчера она перебралась со своими вещами. Попытку сблизиться снова решительно пресекла: «После свадьбы!»

Я открыл дверь и остолбенел. Ее трех чемоданов не было. На столе короткая записка: «Не ищи меня больше…»

Я искал. Но ее нигде не было. Родители пожимали плечами и отмалчивались. Подруги тоже ничего не знали. Она пропала, растворилась в этом жестоком мире. Я ночами лежал с открытыми глазами, молил Провидение, чтобы оно снова послало ее, эту чертовку. Внезапно ко мне домой пришли люди в форме и отвезли на сборочный пункт. Выяснилось, что меня уже отчислили из МГУ, и поэтому призвали в армию. Это было как в страшном сне.

Но он кончился, когда меня в коме привезли с поля боя горячей точки.

И я услышал ее голос! Такой знакомый и родной. Голос срывался от напряжения, когда она пытала доктора:

– Он будет жить?? Отвечайте!!

Доктор молчал. Из разговоров врачей я понял, что не жилец. А она целыми ночами сидела рядом и плакала. Я не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Я умирал. И не видел, как умерла она. Только взлетев в Космос, я внезапно оказался в похожей комнатке детского сада, в которой мы не поделили игрушку. Но теперь нам не нужна была одежда; мы растворились друг в друге, обливаясь слезами радости. И уже не надо было соперничать ни в чем. Здесь был другой Мир.

Главный судья матча на первенство мира с тревогой вглядывался в лицо неистового сербского гроссмейстера, за три неполных года сокрушившего всех и вся на своем пути к высшему шахматному титулу. Темные очки, которые комиссия по борьбе с читерством проверяла и перепроверяла десятки раз, скрывала глаза будущего чемпиона. Тело серба просвечивали на разных турнирах так, что он в своих интервью шутил, что скоро заболеет раком от этих рентгеновских лучей. Ничего не находили. Чистое тело, без единого намека на металл. Заглядывали в уши, светили, нет ли там миниатюрных наушников. Нет. Трансляцию партий делали с задержкой в полчаса, сцену от зрителей отделяла стеклянная стена, непроницаемая ни для каких – либо лучей и сигналов. Туалеты соперников тщательно проверяли каждые 15 минут, хотя пронести туда телефон было физически невозможно.