Вторник, 10 марта, 19:30.
«Прекращаю молчать» – фильм.
Хайди и Берндт Умбрехт снимали этот фильм в приюте для женщин, нашедших в нем защиту от насилия в семье.
Я понимаю, почему это мероприятие «Я – прекрасный цветок!» выпадает из ряда мероприятий. Потому что женщина без стеснения хочет заявить о себе и своей красоте.
В Германии это не принято.
И только здесь, ни в какой другой стране, мне, глядя на человека, иногда трудно определить, какого он пола.
Моя фигура и высказывания на заседании в Администрации выпадают из ряда лиц и речей.
Лица – это женщины средних лет, руководители социальных и политических организаций города, неравнодушные к женской теме, женским судьбам и проблемам. Почти все, если взглянуть на группу «русским» или «мужским» взглядом, довольно скучно одеты и выглядят. Но одна деталь объединяет их – очень умные глаза.
Проблемных женских тем в городе много. Это и интеграция иностранок, и женская независимость. Стоимость детского садика для детей от года до трех лет равняется минимальной зарплате. Позволить себе это могут только сотрудницы крупных фирм, иностранки же вынуждены сидеть дома, иначе всю зарплату придется выложить за оплату садика. Это и приют для женщин с детьми, сбежавших от насилия в семье, который расползается по швам из-за нехватки мест. На его расширение город никак не найдет деньги. Но об этом позже…
Речи…
Я не могу сдержать улыбку, вспоминая, как посмотрели на меня женщины, когда через несколько минут после начала заседания я попросила слово и задала вопрос: «А где вообще мужчины?».
Я рассказала дамам, что обычно мужчины активно участвуют в подготовке подобных мероприятий в России. Удивление на лицах.
Одна из присутствующих дам задумчиво протянула: «Да-а-а, я слышала, что в России 8 Марта празднуют по-другому, с размахом».
Когда я рассказываю эту историю начитанной Наталье, адвокату и маме моего маленького ученика Рихарда, она усмехается.
«Похоже, немецкие женщины считают спасение утопающих делом рук самих утопающих», – вспоминает она Ильфа и Петрова.
Из предложенных мной мероприятий только одно воспринимается и звучит понятно. Оно называется «Русский завтрак».
Когда дамы уточняют у меня, какую политическую тему я буду обсуждать во время завтрака, я испуганно отмахиваюсь, подумав о том, сколько людей и из каких «бывших республик» к нам приходят.