– Иди в пень.
– Сим? Что-то случилось?
Она помотала головой.
– Я тут тебе сыру раздобыл. – он молча положил ей на колени круглую баночку плавленого сыра «Янтарь». Она любила этот сыр, только есть его опять было нечем. Она достала из рюкзака перочинный ножик, раскрыла его и начала зачерпывать им сыр и намазывать на сухарь, который тоже оказался рядом.
– Меня заявили на Геленджик… – отрешенно сказала она.
– Ну, круто… А там можно с твоим… Разрядом?
– А что, у нас разряд теперь определяет степень позора? Как-то сговорились вы все, что-ли!
– Да спокойно, я тебе говорю просто про классификации.
– Меня заявили под вторым. – сказала она, доела сухарь с сыром и полезла на вторую полку. Леха небрежно кинул ей одеяло:
– Укройся, а то простынешь ночью-то.
– Это потому, что я тощая?
– Нет, потому, что мне не все равно, балда.
– Придурок.
– Спи уже! – он расправил ей одеяло и спустился на нижние ярусы.
Серафима повернулась на спину, уткнувшись взглядом в нависавшую над ней багажную полку. Все уже закончили играть в карты, потому что в вагоне уже выключили яркий свет, и начинали расходиться по своим полкам. Краем глаза было видно, что один Леха только сидел на нижней полке и смотрел в окно, размышляя о чем-то серьезном, судя по выражению лица – осмысленный взгляд отсутствовал, а брови были сведены и образовывали две четкие морщинки на лбу. На мгновение Серафима залюбовалась. И почему они до сих пор дружат? Пора бы уже перейти на что-то более серьезное, чем просто дружба. Но дружба тоже важна. Например, когда она – плавленый сырок. Серафима перевернулась на другой бок, начала слушать мерный стук колес и сама не заметила, как заснула.
И у тебя можно найти плюсы
– Слушай, я тут подумал, ты не должна бежать в Геленджике.
Серафима перевернулась на другой бок поближе к говорящему и увидела перед собой Леху, который, встав на цыпочки на нижнюю полку, вещал ей что-то про роковое предчувствие и ночные кошмары.
– Ой, погодь… Дай проснуться. Сколько времени?
– Да почти восемь. Так вот, слушай…
– Ты прямо как назойливая бабулька у подъезда. А в приметы часом не веришь?
– Да ты чего? Не веришь что-ли? Ну ты даешь… Довелось же встретить настолько недалекого человека!
– Да, и ты каждое утро видишь его в зеркале. Я за чаем. – Серафима слезла с полки, попутно кутаясь в зеленую толстовку и накрываясь капюшоном, взяла термокружку с нарисованными на ней большими глазами и пошла к кипятильнику.