– Слова, только слова… – Ирина не хотела ни успокаиваться, ни принимать во внимание попытки примирения. – Ты уходишь рано утром, стараешься меня не разбудить, как мелкий воришка, боишься сказать – зачем и куда. А вечером? Пришел усталый, никакого желания согреть меня своей силой, сотворить что-то потрясающее в постели. Совсем не радостные и счастливые мысли начинают плодиться, как мыши.… Такие серенькие неприметные мысли. И они начинают бегать во мне, спать не дают. Шуршат про то, что я тебе не нужна, изменяешь мне…
Андрей понял, что она может говорить так до бесконечности, растягивая одну мысль, которая умещается в простенькой фразе: «Я тебе не верю». Для него самого понятия любви и веры совмещались в одно. Андрей не мог представить себе, как можно не доверять любимому человеку. Он просто не мог так любить. Поэтому в девятнадцать он ушел от Тани.
Друзья подумали тогда, что он дурак. Он встречался с Таней полтора года, и все шло отлично. Андрей и сейчас не мог забыть, как она смеется. Ее брови поднимались вверх, делая глаза большими-большими, полными детского удивления, а через секунду Танюшка взрывалась заливистым смехом, увлекающим за собой. Они могли часами валяться на кровати и хохотать, глядя друг на друга. Этой идиллии мешало только одно чувство. В Андрее будто сидел маленький колокольчик, который начинал настороженно звонить, когда Таня уходила. Слушая его позывы, он сотни раз срывался с места и ехал без приглашения к девушке, боясь и как будто надеясь застать ее с кем-нибудь. То ли с Толиком, а то и с лучшим своим другом Женей.
Покой ушел, и вместо удовлетворения и счастья любовь стала приносить только ноющую в сердце боль. И Андрей, не сумев преодолеть ревность, постыдно бежал, так и не представив Танюшке ни одной внятной причины своего поступка.
Теперь происходило все наоборот, и от непонятного раздражения Андрею не хотелось ничего предпринимать и доказывать. Он просто спокойно одевался и вполуха слушал Ирину, стараясь пропустить больше, чем услышать, точно она была диктором новостей в телевизоре.
Ирина увидела его безразличие, вскочила, сразу же накинув на голое тело махровый халат.
– Ты не хочешь мне отвечать – значит, я права! – закричала она на него. – Права! Можешь катиться куда хочешь. Убирайся.
Борясь с собой, Андрей отложил свитер, который собирался надеть, и снова повернулся к обиженной девушке: