Теперь прошлое возвращалось. И в памяти всплыл стишок, который Ирина сочинила, когда пыталась избавиться от чувств к Павлу:
Раз-два – все мужики чума.
Три-четыре – трудно с ними ужиться в мире.
Пять-шесть – любят только пить и есть.
Семь-восемь – отойти подальше просим.
Слова от злости складывались сами собой, и сочинение этих простых строк облегчало боль. Ее мозг вместо жалости к себе начинал думать совершенно о другом: какое слово еще можно подставить в стишок? Но боль прошла, и после этого Ирина не позволила этой мужененавистнической считалочке стать девизом своей жизни. Теперь же посчитаться снова и изменить свое отношение к мужчинам стало нестерпимо желанным:
Двадцать шесть – двадцать семь —
не встречаюсь ни с кем, и нет проблем.
Ирина отвернулась от болтающегося на гвозде ключа и быстро пошла на кухню, подбадривая себя ритмичным шепотом:
– Раз-два – все мужики чума.
II
До кухни Ирина не дошла. Тишину квартиры разорвал резкий звонок. Он не дал девушке дорассказать, что же мужики любят.
«Срок подачи апелляции истек, милый», – победно подумала она. Отойти от нас подальше просим. Она решительно направилась к двери, намереваясь четко и просто объяснить свою новую жизненную позицию мерзкому типу. Не встречаюсь ни с кем, и нет проблем.
На пороге стоял Женька. Он торопливо-приветливо махнул ей рукой и спросил:
– Ты чего такая злая? – но, не дожидаясь ответа на вопрос и приглашения войти, влетел в прихожую. – Где этот засоня? Я его сейчас убивать буду!
Ирина маленько поубавила горелку злости – все-таки перед ней был не самый мерзкий представитель противного пола, а только его друг.
– Он давно ушел.
– Как ушел? – не поверил Женька. – Брось его покрывать.
– Больно надо.
– Когда?
– Да час назад.
Женька попытался ворваться в квартиру, но Ирина его не пустила. Тот остановился на секунду и всмотрелся в насупленное лицо девушки.
– Поссорились, что ли?
Ирина не хотела пускать его в свои тайны. Она почувствовала оскорбительную униженность в факте того, что ее бросили. И говорить об этом значило унижать себя.
– Нет.
– Тогда говори, где его прячешь.
– Да ушел он!
– А машина-то что под окном стоит?
Ирина забыла о том, что «не встречаюсь ни с кем, и нет проблем», и кинулась к окну. В страшной спешке и непонятной тревоге она чуть не опрокинула телевизор, который качнулся, но встал на место. Она подлетела к стеклу и всмотрелась в стоянку, которая находилась у соседнего подъезда.