– Мы будем сыном и мамой.
Татьяна заплакала от радости.
Новая мамка разбудила сына рано, дала денег, велела купить хлеба и сахар:
– Сегодня соседи придут помогать строить из самана землянку.
Из Краснодарского края с семьей из шести человек приехал отец Григория Владимир. У него – ни кола, ни двора. Всю жизнь шабашничал, строгал детей. Ко всему – любил выпить. Под старость лет решил угомониться и детей пристроить к делу. А те все школьного возраста: Николай пойдет в восьмой класс, Сашка – в пятый, Валя – в четвертый, а Танька – в первый.
У Владимира была вторая жена, звали ее Матреной. Первая умерла, когда родила Сашку. Нынешняя – на двадцать лет младше мужа. Хитроватая, работящая, на ней держалась вся семья.
Почти неделю люди готовили саман, сушили, из старых брикетов возводили стены. Укладывали нестроганый пол, а крышу сверху обмазывали глиной, поверх набрасывали землю.
Наконец землянка была готова. Брага лилась рекой, закуски – много. Люди разговорились:
– Спасибо Сталину, его помощникам. Цены на все снижают, зарплату стали давать, меньше в тюрьмы сажают.
Ленька слушал, затаив дыхание. Его поражала логика дяди Пети Филатова, отца его друзей. Он, как и Григорий, – фронтовик, орденоносец, но был контужен, а оттого и нервный. Кнут в его руках был орудием воспитания. Сегодня же разоткровенничался:
– Хренота все это, други. Я всю Европу прошел, два года наблюдал за их жизнью. Война их тоже изнахратила, но живут европейцы намного лучше. И правители народ не губят. А у нас за малейшую провинность – к стенке, в лучшем случае – на лесоповал.
Бабка Кузничиха перекрестилась:
– Свят, свят, Петя. Угомонись. Ненароком твои слова долетят до чужих ушей.
Многие поежились.
После очередной кружки браги над поселком полились задушевные песни.
Отец пошел получить зарплату в контору, которая находилась на станции Золотая Сопка. Добираться до конторы сложно: надо идти по песку балластного карьера, потом переходить железнодорожный мост, по которому часто ходили поезда, а дальше – топать по путям.
Вернулся Григорий хмурый. В руках держал повестку в суд.
– Чего ты натворил, Григорий? – заволновалась жена. Она была на восьмом месяце беременности.
Григорий пожал плечами:
– Завтра все узнаю.
Вернулся с заседания суда отец расстроенным:
– Присудили алименты – моему отцу.