– А Аарон… это он построил этот дом?
Перл обхватила пустой ладонью свой стакан.
– Он и его жена, Эмма. Аарон заполучил значительное состояние в свое время. Поэтому нам сегодня вольготно живется. Тебя это интересовало?
– Ой, нет, – сказала Перл, – я не думала… нет…
– Он начал как обычный зверолов, но был слишком умен для такого занятия. Хотя дети тебе расскажут, что он перестал убивать потому, что последнее животное, которое он прикончил, заговорило с ним.
Перл посмотрела на Уокера. И хихикнула.
– Что оно сказало? – спросила она.
– Оно сказало: «Что ты смотришь, как я умираю? Скоро ты станешь умирающим животным, и люди будут смотреть на тебя».
Перл ничего не сказала. Это казалось вполне разумным.
– Как бы там ни было, что-то изменило его отношение. Аарон хорошо нажился и решил, что пора окультуриться. Он перенес охотничьи навыки из лесов на рынок. Все, чего он касался, приносило прибыль. Он никому особо не нравился, но так разбогател, что с ним приходилось считаться. Аарон вкладывался в банки, и железные дороги, и пароходы… Он был совладельцем «Генри Клея», самого быстрого парохода на Гудзоне, до 1852 года, когда он загорелся и потонул. Тогда погибло больше сотни человек, и Аарона обвинили в непреднамеренном убийстве, но потом оправдали. Аарон был счастливчиком. Он был счастливчиком до самого дня своей смерти.
– Ну что ж, – сказала Перл неопределенно.
– В последние годы он выстругал вот это, – сказал Томас и достал из-за фигурок животных короткую плоскую шкатулку. Открыв ее ногтем большого пальца, словно ключом, он показал короткий нож с роговой рукояткой. На рукоятке были вырезаны забитые животные, лежавшие вереницей, вцепившись зубами друг в друга, обвивая рукоятку ножа, со вспоротыми животами и перерезанными глотками; от этих грациозных животных, подкошенных смертью, веяло необычайной умиротворенностью.
– Рукоятку он тоже вырезал? – спросила Перл. – Он был очень хорош, да? То есть был настоящим художником, да?
– Нет, – Томас улыбнулся. – Это из Юкатана, Майско-тольтекского периода. Аарон был коллекционером. Ему нравились симпатичные вещи, необычные вещи.
– А его жена была необычной? Его Эмма.
– Аарон вступил мезальянс, женившись на ней, – сказал Томас.
Шелли улыбнулась через стакан. Перл ближе придвинулась к Уокеру.
– Дети скажут тебе, Эмма была ведьмой, – сказал Томас.