Корозов не успел ей ответить, как из холла раздался громкий хлопок входной двери и разнесся недовольный, даже злой мужской голос.
Глеб удивился, почему охранник, оставленный им на площадке, пропустил кого-то в квартиру. Повернул голову назад. Увидал, как из холла в зал бесцеремонно ввалился плотный молодой человек, сын Кира. Он был примерно того же возраста, что и Тамара. За его спиной суетилась домработница, пытаясь утихомирить, и выглядывал охранник, оправдываясь:
– Сказал, что это его квартира.
И ретировался из прихожей на площадку.
– Проходи, Артем! – пригласила настороженно Тамара.
– Это так меня стали принимать в доме моего отца, точнее в моем доме?! – пьяно спросил сын Кира. – Только исчез отец, как ты уже нового хахаля завела себе! С охраной у порога!
– Что ты говоришь, Артем?! – покраснела Тамара. – Ты очень пьян! Не соображаешь, что несешь. Это же Глеб Корозов! Друг твоего отца! Неужели не узнал?
Глеб нахмурился, ему не понравился бред пьяного Артема. Изредка раньше приходилось видеть его в офисе у Кира, но трезвым. Это был другой человек, не тот, какого наблюдал сейчас.
– А по мне, хоть Задницын, – хамил хмельной Артем. Качаясь, таращил на Глеба мутные глаза и плел языком: – У меня в этом доме больше прав, чем у этой телки! Я сын! Понятно?! Я наследник! А она кто? Дырка от бублика! Ма-че-ха! – Он плюхнулся в кресло возле стены за спиной Тамары.
Корозов сдержанно поднялся со стула. Появление Артема полностью расстроило весь завтрак и нарушило дух разговора. Его развязный голос продолжал бубнить:
– Что, в моем присутствии не хотите ворковать? Уже снюхались? Ты уже уломал ее, друг морковкин?!
Глеб мгновенно побагровел. Его рука легла на спинку стула и крепко сдавила деревянный верх. Еще немного, и он мог взорваться и вышвырнуть этого пьяного наглеца вон, но усилием воли сдерживал себя, не произнося ни единого звука в ответ, хоть это удавалось ему с большим трудом. Молча шагнул к двери. Тамара торопливо вскочила на ноги.
– Ты совсем от пьянства очумел, Артем! – воскликнула возмущенно. – Постыдился бы! Протрезвеешь, сожалеть будешь.
Она вышла из-за стола, поспешив за Корозовым в холл, и, провожая его, говорила:
– Ты не обращай внимания, Глеб, прости его, он пьян. Вообще-то он хороший человек, но переживает по отцу.
Сама открыла перед гостем входную дверь и напоследок в спину шепнула: