– Малолетние нахалы! – скривилась коллега.
Наконец Людочка нашла нужный бланк и протянула ему.
– Спасибо. – Озеров взял ведомость и поставил чашку на столик у стены. – Спасибо за кофе, но мне пора.
– Задержись на минуту, хоть поболтаем! – хихикнула Татьяна Михайловна.
Матвей Павлович скользнул задумчивым взглядом по ее стройным ногам, поднялся выше – к осиной талии и пышной груди, а затем наткнулся на грубое лошадиное лицо.
– Простите, сейчас не могу.
Развернулся и вышел. Торопливо зашагал по коридору, ловя себя на мысли, что ищет в толпе студентов Ольгу. Мотнул головой, словно пытаясь отогнать ее образ, и тут же вынужден был притормозить, потому что теперь уже и в реальности увидел ее.
Девушка топталась возле порога его аудитории. Осторожно заглядывала внутрь, будто раздумывала, не уйти ли совсем.
Озеров приблизился к ней сзади почти вплотную, наклонился и громко произнес:
– Алексеева.
Ольга едва не подпрыгнула от неожиданности. Обернулась и уставилась на него. Застенчиво, смущенно, испуганно. Она глядела из-под ресниц и с трудом сдерживалась, чтобы не задрожать. Неужели он был таким грозным и страшным?
– Вы собираетесь входить, Алексеева? Или раздумываете, не прогулять ли мою лекцию? – строго спросил он.
Ее взгляд моментально потух.
– Простите, – голос девушки звучал мягко.
И это тихое «простите» неожиданно вернуло Озерова во вчерашний вечер, когда Ольга ужасно перепугалась и сбежала от него в подъезд.
Девушка прикусила губу, опустила глаза, развернулась и робко переступила порог аудитории. Видеть, как она уходит, было невыносимо. Матвей Павлович последовал за ней.
Девушка заняла свое место.
Лекции Озерова всегда были интересными, она черпала из них новые полезные знания и всегда слушала с удовольствием. Но после этой позорной сцены у дверей, когда он прилюдно унизил ее своим высокомерным: «Вы собираетесь входить, Алексеева? Или раздумываете, не прогулять ли мою лекцию?» – девушка не желала ни видеть его, ни слышать.
Он, между прочим, вчера ей в трусики залез! Мог бы и повежливее обойтись с ней сегодня.
Она натянула рукава водолазки на кисти рук, уперла локти в стол и безучастно уставилась в противоположную от читающего лекцию профессора сторону. Привычно занавесившись от всего мира волосами, она обиженно сжала челюсти. Как он мог? Ему не было совершенно никакого дела до ее чувств. Чертов Робот!