Терпение, конечно, добродетель.
Но жизнь порой бывает коротка.
Чтобы терпеть, и я тому свидетель.
Не стоит ждать последнего звонка.
Моря страстей клокочут разливаясь,
а ты в который раз чего-то ждешь.
Не думаю, что реже улыбаясь,
быстрее мироздание поймешь.
И я спешу прекрасному навстречу.
Буравлю взглядом ночи темноту.
Быть может я тебя однажды встречу,
а коль не встречу – кану в пустоту.
Отныне дар мой – странствия земные.
И хоть за все приходится платить,
я вспоминаю мысли золотые:
Найдите то, за что вам стоит жить!2
– Баррраааа, – дружно грянуло за стеной быстро приближающихся щитов. Артем в ответ лишь презрительно ухмыльнулся.
– Напрасно орете, батенька. Нас такими штучками уже не проймешь.
Подмигнув прижавшемуся справа мирийцу, он покрепче вжался в свой скутум заученно напрягся и задержал дыхание, чтобы принять на щит первый, самый опасный натиск противника. Грохнуло так, что на мгновение заложило уши. Сухая, едкая пыль, поднявшаяся от столкновения, заставила его недовольно хрюкнуть.
– Держать строй, раздери вас Урик! – раздался поблизости громогласный рык Каспия.
– Силен, чертяка! – восхищенно пробормотал юноша, глядя как чернокожий гигант, пользуясь завидным преимуществом в росте, сцапал за шкирку ближайшего противника и одним мощным рывком перекинул истошно верещащее тело себе за спину. Пролетев пару-тройку метров, бедолага с треском распростерся на каменной мостовой, выронив при падении гладиус, и беспорядочно засучил конечностями, словно большой майский жук. Подняться, ему было уже не суждено. Гортанно хекнув, один из гладиаторов деловито вонзил короткий пилум в открывшуюся щель между пластинами доспехов, навечно отправив душу веспийца в царство Орба. Поймав на себе взгляд Артема, Каспий широко улыбнулся, горделиво продемонстрировав окружающим все тридцать два молочно белых зуба.
– Красава! – Артем одобрительно показал ему большой палец.
– Ну, а теперь моя очередь! – молодой человек резко подался назад, втягивая в образовавшееся пространство одного из напиравших снаружи легионеров. Не успев среагировать, воин на долю секунды потерял равновесие и раскрылся, чем Артем естественно не преминул воспользоваться. Филигранный, отточенный многочасовыми, изнурительными тренировками выпад, усиленный вовсю зудящей справа меткой, и вуаля! Солдат падает навзничь, даже не успев осознать перед смертью, что с ним, собственно говоря, произошло. Удовлетворенно хрустнув шеей, юноша резко вскинул щит, приняв на его вогнутую поверхность очередную хрипящую, воняющую дымом и конским потом тушу. Блок, выпад, удар, блок. Легко, методично, неумолимо. Все как всегда. Ничего нового, за исключением того, что их опять предали. Мало того, что большинство сенаторов демонстративно тянули с ответом на разосланные во все концы империи письма, так еще и те немногие, кто на словах уже наобещал Гаю Антонию «с три короба», на деле оказались лживыми тварями. Это был уже шестой раз, когда очередная, «мирная», встреча оканчивалась схваткой с двух, а то и трехкратно превосходящими силами противника. И давным-давно уже висеть бы им на одной из кедровых виселиц, в изобилии «произрастающих» в окрестностях Веспа, если бы не слаженность действий привычных к сюрпризам арены гладиаторов. Ну и конечно, присутствие в рядах повстанцев аж сразу двух меченных тоже играло свою роль. Их необычайная сила, скорость, способность предвидеть действия противника, практически сразу же сводили на нет численное преимущество веспийцев. Вот и сейчас, стоило лишь Артему прорубить брешь в рядах наседающих на него, аки дворовые псы на лютого пардуса легионеров, как в образовавшийся проем буквально-таки ввинтилась плотная, широкоплечая, фигура самозваного императора. Осатаневший от чреды непрерывных измен своих «верноподданных» Антоний сегодня был особенно свиреп. Во всяком случае, так показалось молодому человеку. Крутясь волчком во все стороны, прославленный гладиатор раздавал направо и налево такие сокрушительные удары, что в считанные мгновения усеял пространство вокруг себя содрогающимися в предсмертной агонии телами.