Каждый раз, когда я заговаривал с Ториан о возможном существовании этой тёмной группы, та смеялась мне в лицо.
– Он идиот, – заявила она сейчас. – Фигляр, который торгует карточными фокусами и остроумными шуточками. Он не опасен для королевы.
– Интересы Совета простираются дальше личности Джиневры! – тявкнул новый голос, тонкий и пронзительный, как у рассерженного суриката, выскакивающего из норы в песке. – Мы служим империи.
– Совершенно верно, – согласился верблюд.
«Почему в этой пустыне так чертовски жарко?» – удивился я.
Мне всё время хотелось перевернуться, чтобы скрыться от шести солнц, танцующих в небе над головой, пока они не прожгли дыры в моих веках.
«Это не солнца, идиот. Должно быть, лампы, раскачивающиеся на цепях, вделанных в потолок. Возьми себя в руки. Используй арта фортезия, избавься от яда, как тебя учила Фериус, чтобы выбраться отсюда! Правильно. Хороший план. А что такое арта фортезия?»
– Хватит! – пронзительно крикнула стервятница. – Нет смысла тянуть резину. Если верить свидетелю…
Последовала пауза, во время которой у меня появилось ощущение, что она имеет в виду кого-то, находящегося в комнате.
– У нас нет причин сомневаться в его показаниях, – прошипел сурикат.
– Даже если мы доверимся его показаниям, – добавил кто-то новый, возможно, кобра или шипящий крокодил, – опасность для империи слишком велика. Мы должны действовать сейчас, пока не упустили шанс.
Стервятник снова взял слово.
– Именно. Мы все знаем, что меткий маг – тёмная лошадка, что он склонен принимать опрометчивые решения, основанные на его вздорном и сомнительном моральном кодексе. Хуже того, он имеет слишком большое влияние на королеву. Поэтому либо мы убьём его сейчас, либо… Вообще-то я не вижу альтернативы.
– Я голосую за казнь, – сказал сурикат.
– Точно, – выплюнул верблюд.
Несколько других – возможно, две выдры и некий поющий страус – быстро согласились.
«Что ж, все они говорят, как прекрасные, честные граждане, – подумал я. – Похоже, лучше их убить».
В течение следующих нескольких минут я почти не обращал внимания на их слова – они просто по очереди обсуждали необходимость моего уничтожения. Вместо этого я сосредоточился на том, что голоса рассказывают о комнате, в которой я нахожусь. Каждый раз, когда один из собравшихся подавал голос, звук доносился с другой стороны. Они или стояли, или сидели вокруг меня.