Она мне сочувствовала: знала про моего певца.
– Мама! – сказала Лерка. Таким тоном, словно ее напугали до смерти. – Ты глянь, какой он урод!
Я глянула.
Басист банды, разомлев от выпитого, снял с себя панамку, затем очки и мы убедились, что Лерка права. Хотя, пожалуй, чуть перебарщивает, тыча пальцами в рот и притворяясь, что покажет всей «фэмили» съеденное за ночь.
– Он не виноват! – услышала я свой голос. – Не виноват, что таким родился!
Все русские лица в радиусе, повернулись ко мне.
Криста, Ольга, Лерка и Тичер, разом поймали челюсти. Алька не успела и наклонилась, чтобы поднять свою.
– Вы все это слышали? Скорее, звоните в Россию, пусть пришлют съемочную группу из «Очевидное – невероятное!»
– Да пошли вы! – окрысилась я. – Унижать других – значит расписываться в собственной неполноценности!
– А-а-а-а! Дайте мне диктофон! – визжала от смеха Ольга. – Я должна это записать! Завтра ведь она не поверит!
Лерка ржала еще заливистее:
– Ты точно ничего не понюхала?!
Я тупо молчала, оскорбленно кусая губу. А потом они спросят, чего я такая злая. Действительно! Ведь все так и ждут, пока я что-то доброе изреку…
– Она в корейца влюбилась! – визжала от смеха Ольга – Такое не нюхают! Такое надо колоть!
– А Дмитрий Сергеевич? – напомнила я. Все знали, что он ей нравится. – Он не кореец?
– Ха! – ответили хором все. – Он только наполовину кореец, к тому же, он – босс.
Даже не так.
БОСС.
ПиЭс: он не босс, он бог…
30.08.99г.
I. Как отец полишал нас денег.
После вчерашней «фэмили» все мы: официанты, банда, Мадам и ее девочки, стали одной большой и дружной семьей! Мистер Пак – наша мама, а босс – папа.
Он нам и впрямь как отец! Его маленькие глазки зорко следят за нашей душевной чистотой, а ножки топают, как барабанные палочки, когда «папочка» бежит к нам, дабы оберечь от зла в виде денег.
Какой-то санним, решивший развратить нас своими похабными чеками (самая крупная купюра в Корее 10 000 вон, а чек стоит 100 000, что составляет примерно сто долларов), получил от него хорошую взбучку. «Папочка» накатился на него колючим колобком, и тот убрал свои чеки назад. Под скрежет зубов Елены.
Черт бы подрал этого «папашу»!
А заодно, гостей, старых дураков, которые даже пить не умеют. Рюмочку в себя залили и пошло:
– Секс дэ? (можно)
– Андэ! (нельзя)
– Вэ андэ? (почему нельзя)