Я сложила разбросанные по столу бумаги, затем вышла из кабинета и направилась в кафе. Эта недолгая прогулка по свежему воздуху немного помогла прийти в себя. Сев на свое излюбленное место, я заказала обед и задумчиво уставилась в окно. На улице вовсю светило яркое солнце, кто-то проходил мимо по своим делам, а из открытых дверей мастерской можно было увидеть, как парни трудятся над очередной машиной. Я наблюдала за обыденными и привычными вещами, и в такие моменты казалось, будто время остановилось. Это длилось недолго, каких-то двадцать минут обеденного перерыва, который я решила себе устроить.
Вернувшись обратно в салон, я с новыми силами принялась за бумаги и закончила только под вечер. Я рассортировала все документы по папкам, убрала их в ящик стола и выключила компьютер. На сегодня большая часть дел была закончена: я оплатила необходимые счета, распределила зарплату и даже сделала заказ на новые тату-машинки. Единственное, что не успела сделать, это связаться с владельцем помещения. Ну и ладно, тут никакой срочности нет, это можно сделать и завтра, а сейчас со спокойной душой собираться домой.
Я вышла из кабинета и только направилась в сторону выхода, как ближайшее окно со звоном разбилось, а в помещение влетел камень приличных размеров. Он угодил прямо в руку Брэда, рабочее место которого находилось возле этого злополучного окна. Тут же повисла гробовая тишина, все устремили недоуменные взгляды на парня. Он лежал на полу, схватившись здоровой рукой за покалеченную, а между пальцев сочилась кровь. Не раздумывая, я ринулась к нему, кто-то последовал моему примеру, а кто-то с опаской поглядывал в сторону разбитого окна.
Но дойти до Брэда мне так и не удалось. Разбилось ещё одно окно, а следом за очередным камнем последовала бутылка с зажженным фитилем. На наше счастье, она прокатилась по полу и осталась лежать, источая копоть. В ту же секунду началась паника, люди побросали всё и начали поспешно выбегать из здания. Кому-то повезло больше, они смогли убежать до того, как дверь резко распахнулась и в помещение ворвались какие-то люди.
Они были во всём чёрном, с битами и канистрами в руках, а лица прикрывали банданы. Следом за ними вошёл ещё один, он нетерпеливо протиснулся между двумя темнокожими здоровяками и, указав на меня, заорал: