Илай медленно и глубокомысленно кивнул. Мика сидел не дыша.
– Отличная работа, просто потрясающе, – сказал скалолаз.
– Вы действительно считаете, я хорошо справился? – спросил Мика, боясь поверить в похвалу Илая.
– Сам бы лучше не сделал, – признался Илай, поднимаясь на ноги. – Набери камней и пойдём со мной.
– Ты левша или правша? – спросил Илай.
– Правша, – ответил Мика.
– Я так и думал, – сказал Илай, морща лоб. – Тогда тебе лучше взять её в левую руку, а тетиву натягивать правой. Так ты придашь броску больше силы. А если повезёт, – добавил скалолаз, – то и точности прибавится.
Они стояли возле стены в большой комнате. После ужина напитанный маслом запах жареного всё ещё ощущался в воздухе, хотя огонь уже догорел, оставив после себя лишь мерцающие угли. Фракия сидела, сгорбившись, на змеиной шкуре: лицо её скрывал капюшон, а руки обвивали подтянутые к груди колени. На каменной плите, закрывавшей вход в укрытие, Илай нарисовал углём мишень – три сужающихся круга, один в другом, с общим центром в виде маленького закрашенного кружочка.
Мика взял рогатку в левую руку и оттянул тетиву назад, насколько смог. «Илай был прав», – отметил он про себя.
Скалолаз оценивающе следил за его движениями.
– Не сжимай так крепко, – сказал он.
Мика чуть ослабил хватку. Мешочек быстро проскользнул между костяшками его пальцев и выбросил камешек, который выстрелил в воздух, пролетел через всю комнату и ударился о каменную плиту.
Фракия подняла голову. Мика побежал проверить мишень.
– Я попал! – воскликнул он, ощупывая небольшую выбоину между первым и вторым кругом.
– Совсем неплохо для первой попытки, – кивнул Илай.
– Думаю, просто новичкам везёт, – скромничал Мика, хотя внутри ликовал от своего триумфа.
– А я бы сказал, врождённый талант, – ответил Илай. – Надо только его совершенствовать.
– То есть тренироваться, – сказал Мика.
– То есть тренироваться, – подтвердил Илай.
Мика вернулся к стене напротив двери. Он стрелял по мишени, пока не расстрелял все камешки, потом собрал их и начал сначала.
Илай устроился позади него на змеиной шкуре, спиной прислонившись к стене. Разложив перед собой все ножи, что у них были, – и для готовки, и для охоты, с ровными лезвиями и зазубренными, даже небольшой нож Мики, – он брал их по одному и точил лезвия. Тихое шуршание, с которым металл скользил по точильному камню, сопровождал глухой стук камешков, бившихся о мишень.