Костя доел бутерброд, убрал в мойку посуду и выжидательно посмотрел на меня. Я отвернулся.
Нет, ну мне реально сейчас ничего не хотелось! Трястись в офис, слушать доклады сотрудников, вникать в текущие проблемы – это было выше моих сил. Единственное желание – просто «потормозить», расслабиться. Короче, я плюнул на дела, прошел в гостиную, брякнулся на диван и включил телевизор. Костя с недовольной мордой поплелся за мной.
Когда я хандрил и не желал покидать дом, Уварову приходилось весь день торчать со мной в квартире, а он этого терпеть не мог. Одно дело, говорил он, ждать по несколько часов, пока я веду долгие переговоры с партнерами, а другое – составлять компанию во время хандры. Хотя по мне – разницы никакой.
Мобильник на журнальном столе завибрировал – оказалось, я так и не включил звук. Лениво дотянувшись до телефона, я машинально нажал кнопку ответа. В трубке послышался взволнованный женский голос. Поначалу я не мог разобрать ни слова и быстро глянул на номер: звонил тот же абонент, что и в восемь утра. Я снова приложил трубку к уху.
– Алло! Алло! Вас плохо слышно.
Женщина на секунду смолкла и снова заговорила, но уже более спокойно, и я смог разобрать:
– Саша! Саша! Ты меня слышишь?
– Да, слышу.
– Это Люба Косова.
Я мгновенно сосредоточился. Васькиной жене я всегда симпатизировал – ее спокойный характер удивительным образом гармонировал с взрывным темпераментом мужа.
– Любаня, привет! – я действительно рад был её слышать. – Ты как, в порядке? А мы вчера с твоим…
Она не дала мне развить мысль.
– Саша! Я не могу Ваське дозвониться. Он не с тобой?
Я вопросительно посмотрел на Костю. Динамик у телефона был громким, он слышал весь разговор. Уваров махнул рукой в сторону окна и тихо подсказал:
– Я его в гостиницу доставил, – и, отвечая на следующий немой вопрос в моих глазах, добавил: – Прямо в лифт усадил.
– Нет, не со мной, – ответил я в трубку. – Должен быть в гостинице.
– Саша, милый, проверь, пожалуйста. Мы договаривались рано утром созвониться, а Вася трубку не берет. У него ведь самолет вечером…
Лажа какая-то, подумал я, поскольку про самолет Васька мне ничего не говорил. Таинственность друга начинала напрягать, а тут еще разговор с Любой неожиданно прервался. Я посмотрел на немую трубку, попытался перезвонить, но, получив ответ «абонент недоступен», поднялся с дивана.