Ну и теперь, через те же самые три часа, в мою дверь снова забарабанили.
– Мистер Вестон! – раздался на сей раз еще и голос, женский. – Мистер Вестон, вы тут?
Я не ответил. Я остался стоять под обжигающими струями душа, стараясь придумать, каким образом могу выбраться из всего этого.
– Мистер Вестон, это я! Доктор Кокс! – десять минут спустя опять визгливый голос. – Я знаю, что вы здесь! Если вы сейчас не ответите, я предположу, что что-то не так, и вызову полицию!
Господи боже…
Я выключил воду и вышел из душа. Не побеспокоившись взять полотенце, я прошел через спальню и открыл дверь, обнаружив перед собой рыжеволосую женщину в белом костюме.
– Какого черта вам надо? – спросил я.
– Простите? Почему вы так со мной разговариваете? Мне не нравится, что вы игнорируете… – замолкла она на полуслове и отступила назад. Ее большие карие глаза расширились, а щеки залила краска.
– Ваш член не… – перешла она на шепот. – Вы же совершенно голый.
– Как вы внимательны, – холодно заметил я. – Так что же вам надо?
Ее глаза не отрывались от моего члена еще несколько секунд, после чего она откашлялась: – Я доктор Кокс из отдела кадров «Элитных перелетов».
– Я в курсе.
– Я знаю, что в эти выходные вы совершаете свой последний перелет в компании «Фирменный полет», но ввиду того, что «Фирменный» и «Элитные» с ближайшего понедельника становятся одной компанией, вам необходимо заполнить некоторые формы документов, – сказала она. – У вас было для этого десять месяцев, и вы – единственный пилот, который так и не представил свои личные данные. Мало того, я уверена, что мы сообщили вам, что специально летим в Даллас, где у вас стыковка, только для того, чтобы сделать это, мистер Вестон. Мы прилетели сюда из-за вас и все это время ждем вас в комнате для совещаний. Что, вы умрете, если отнесетесь к этому всерьез?
– Я отнесусь к вам всерьез, когда вы поймете, что глаза у меня тут, наверху.
Она снова покраснела, задохнулась от возмущения и наконец посмотрела мне в лицо.
– Мы просили вас спуститься вниз к семи часам.
– А я сказал, что буду там в восемь.
– Ну, сейчас семь тридцать, – сказала она, взглянув на часы, – и причина, по которой мы хотим, чтобы вы присоединились к нам часом раньше, состоит в том, что мы решили дать вам время ознакомиться с нашей новой политикой. И мы