– Ну? Продолжай, сказочник, – велела дамочка, дирижируя бластером. – Чего ты там помнишь?
Я посмотрел ей в глаза и очень тихо сказал:
– Кажется, будто я умер.
Мгновение тишины, а следом – взрыв истерического хохота, да такого яростного, что стенки капсулы задрожали. Оба – и Татуированный, и Красноволосая, – чуть пополам не сложились, держась за животы. В жизни ничего более наигранно-тошнотворного не видел.
– Если ты умер, – утирая слезы, проговорила она, – то, кто сейчас барахтается голым в банке? Призрак?
Смех смехом, а дамочке безумно хотелось знать эти ответы. Жаль только мне нечего ей было сказать, и потому приходилось молча и с возраставшей нервозностью наблюдать за мельтешением бластера: туда-сюда, туда-сюда…
– Знаешь, а ведь на корабле, который мы захватили, был один труп, – заметил Татуированный, обращаясь ко мне. – Мы, правда, от него тут же избавились. Бороздит космические просторы своим ходом.
Я замер, холодея. Труп?
–Опишите его!
Татуированный замер, опешив от столь рьяного интереса, но спустя секунду, как ни в чем не бывало, ответил:
– Легко. Почти такой же здоровый, как я, черноволосый и бледный. С дыркой в грудине. С живым не перепутаешь.
Едва он захлопнул рот, у меня перед глазами помутнело.
Аргус. Они избавились от Аргуса! Выбросили в космос, будто какой-то там мусор!
Я сам не заметил, как сжались кулаки, а дыхание ускорилось. Следившая за моим физическим состоянием аппаратура предупреждающе всхлипнула.
– Полегче, доходяжка, – бросила Красноволосая, оттопырив нижнюю губу. – Или ждешь красивую дырочку промеж своих очаровательных глазок?
Я бы с удовольствием объяснил ей, чего именно жду и каким образом планирую этого добиться, вот только горячку пороть не хотелось. Заставив себя успокоиться, спросил:
– На том корабле еще кто-то был?
– Да, – охотно отозвался Татуированный. Ему как будто самому был интересен весь этот разговор. –Старый пришибленный мект. Когда мы брали судно на абордаж, он все заламывал руки и скулил. Пришлось бросить в карцер, чтоб под ногами не путался.
Изма? Неужто… Может, тот диалог между стариком и его хозяином мне вовсе не приснился?
– Он-то хотя бы жив? – на всякий случай уточнил я.
Татуированный потер изрисованный подбородок:
– Судя по тому, что до сих пор скулит, думаю, жив.
– А ты чего так о нем печешься?– заинтересовалась Красноволосая, сузив глаза. – Дружок твой?