И возжелали братки, чтобы их коллега-чемпион был в бронзе уподоблен богу-красавцу Аполлону, только в трусах. Кстати, и трусы его с чемпионским поясом они тоже принесли. Юрий Кириллович глянул на них и скептически скривил губы:
– Талия у покойного была всё же… Геркулесова.
Однако заказчики настаивали на Аполлоне, дескать, душа у почившего олимпийца была тонкая. А ещё он на гитаре песни клёвые пел. Так и сказали: «На гитаре песни клёвые пел…» И на лицах у них наметился некий абрис скорби. А один даже простонал, чуть привирая мелодию: «Под ольхой задремал есаул молоденький, приклонил голову к доброму седлу…»
И всё-таки без пяти минут народный художник России – документы на звание уже ушли на подпись президенту – из уважения к уголовному кодексу и просто нежелания иметь любые контакты с криминалом, называл одну за другой причины, по которым он вынужден отказаться от такого, как он выразился, печального заказа. Ну да, памятники великим мира подлунного, им исполненные, кое-где по городам и весям России стоят, но надгробиями, тем более, так сказать, современников, он вообще ещё никогда не занимался…
И потом – главное… Был у Юрия Кирилловича к этому проклятому криминальному миру свой кровавый счёт… Саднящая рана на сердце… И сердце напомнило: сдавило его, будто кто на него лапищу свою положил…
– И кто это вам меня порекомендовал? Он просто не в курсе моих творческих планов, возможностей и вообще мироощущений…
И тут была названа сумма вознаграждения. Юрий Кириллович пожал плечами:
– Нет, простите, это не моё…
Сумма тут же была увеличена.
Юрий Кириллович тяжело вздохнул:
– Не-е, друзья, давайте не будем…
Сумма легко была увеличена вдвое.
Юрий Кириллович опустил плечи.
Договорились: вначале заказчикам будет представлен эскиз. Опыт подсказал Просекину обусловить, что отсчёт времени пойдёт с того момента, как будет найден достойный натурщик. И вот тут возвращаемся к вопросу о полезнейшем приобретении скульптора. О его священной корове, или, справедливее сказать, бычке. Впрочем, всё это грубо звучит, когда речь идёт об Аполлоне.
Юрий Кириллович, даже неожиданно для себя самого, так увлёкся проектом, что задался целью действительно найти для натуры «живого Аполлона». Все профессиональные натурщики, работавшие в художественных вузах, по тем или иным причинам его не устраивали. Возраст не тот, осанка не та, ну нет того олимпийского совершенства, некоего устремления к солнцу, к небу. То грудь не так миру раскрыта. То в ногах и руках нет той мощной пластики, неудержимого стремления. То в шее нет той энергичной уверенности. То голова не с божественным достоинством на ней посажена. В общем, замучился он с этими поисками. А тут ещё братки подключились. Давай таскать в мастерскую одного за другим профессиональных спортсменов, как они ему этих неуклюжих качков представляли. Юрий Кириллович из уважения поначалу демонстрировал заинтересованное внимание. После приказа братков «снять все шмотки догола» тоном, каким они, очевидно, на своих стрелках разговаривают, Просекин учтиво просил потенциального Аполлона взойти на подиум. Тот покорно всё с себя стягивал и, обеими руками плотно прикрывая то, что стоит прикрывать, вставал на возвышение и испуганно таращился на мастера. Юрий Кириллович хмурил лоб и плотно сжимал губы, чтобы не рассмеяться, когда заказчики требовали от своего протеже встать в боксёрскую боевую позицию, и тот с невероятным усилием размыкал внизу железобетонные руки, растерянно открывая своего беззащитно скукожившегося дружка.