В той изнурённой жарой столице часто можно было встретить молодых людей с обнажённым торсом. Стянет потную футболку, затолкает её в сумку и шагает, демонстрируя свою мускулатуру. Свободен как античный бог. Но москвичи постарше вообще-то возмущались: ладно по улицам так болтаются, так ведь в магазины, в метро в таком виде лезут. Может, скоро в набедренных повязках будем ходить, куда это, интересно, катится цивилизация? Вот что революции-то творят: форменное бесстыдство, аморальный дурман какой-то. Это ж в двадцатые-то годы прошлого века парни и девицы, да и кто постарше, по городам расейским и аж в самой Москве нагишом дефилировали, и на красной через плечо ленте белыми буквами: «Долой стыд! Одежда – личина буржуазной порочности и распутства! Обнажённое тело – чистота, непорочность и искренность». Во как! Вот и в начале двадцать первого века облучённая постперестроечным заревом молодёжь под эти знамёна устремилась. Срам один со всеми этими стрип-барами и телешоу с раздеванием. Впрочем, художника подобные рассусоливания обывателей могут только раздражать, особенно в период поиска подходящей натуры…
Полуобнажённый юноша, получив кивок на своё извинение, двинулся дальше, а Юрий Кириллович развернулся и устремился за ним, словно охотник за добычей:
– Молодой человек, простите! На минутку можно вас задержать?
– А что вам?.. – оглянувшись, спросил парень насторожённо.
Он чуть замедлил шаг, но не остановился, и Юрий Кириллович, догнав его, засеменил рядом.
– У меня интересное предложение.
– Какое ещё предложение?
– Творческое.
– Творческое?.. – парень усмехнулся. – Надо же, прямо в душу заглянули.
– В душу?.. – как-то нелепо усмехнулся Юрий Кириллович, неожиданно чувствуя смущение и с трудом подыскивая для объяснения нужные слова. – В данном случае меня интересует ваше тело… Да постойте же! Такие вопросы на бегу не решаются…
Пытаясь придержать юношу, он едва коснулся его руки. Тот резко отдёрнул плечо, остановился.
– Что ещё за вопросы?! И вообще… Чего вы привязались?! Я не из этих… ваших… московских…
– Постойте, каких ещё ваших?!
– Да таких! Тело его моё интересует… А не пошли бы вы?!. Я не из этих…
– Да постойте же! Каких, этих-то?
– Да таких, фиолетовых!
– Молодой человек! Успокойтесь! Не знаю я никаких фиолетовых. Я художник, скульптор. Смотрите, вот вам моя визитка…