– Ну, вот видишь, тебе учиться надо.
– Чему?
– Музыке, пению, ну, то есть профессиональному вокалу.
– Пробовал.
– То есть?
– Да не хочу я об этом! Мне надо учиться воевать. Ладно, всё! Спасибо вам за кофе!
– И всё же, вот тебе адрес, – Юрий Кириллович выдернул из узкого высокого стакана посреди стола салфетку и вывел на ней печатными буквами адрес мастерской. – Надумаешь, приходи. Ты ведь, поди, в мастерской художника никогда не был? А ведь любая новая информация – это и есть наука. Кто-то из советских драматургов, кажется, Андрей Макаёнок, сказал: «Все беды человечества – от недостатка информации…»
– Возможно, – пожал плечами Кирилл. – Интересно, что бы он сейчас сказал? Наверное, все беды человечества – от человечества.
Глава II
Долго же они просидели в этом кафе, спрятавшись от жгучего солнца под большим серым полотняным зонтиком. Но вот светило устало палить и скатилось по раскалённым крышам, озарив золотистым ореолом венец сталинского ампира – шпиль со звездой в лавровом венке.
Уже по дороге к метро Юрий Кириллович пообещал помочь Кириллу поступить в Гнесинку на эстрадный вокал и добился от него в конце концов согласия позировать в боксёрских трусах и перчатках.
На следующий день парень уже стоял на подиуме.
– Знаете, я подумал, – сказал он, прежде чем направиться в указанное ему место за ширмой, чтобы раздеться, – это будет для меня хороший тренаж. Я и по городу-то тогда не только из-за жары в одних шортах шёл… Вы вот думаете, я такой накачанный-железобетонный, а я ведь, вообще-то, слабак. Стеснительный. Уверенности не хватает. У нас, когда в музыкальной школе концерты бывали, так я, как на сцену выходить, волнуюсь жутко, поджилки дрожат, смычок сжимаю, чтоб не вылетел. Меня за это учительница всё время ругала. Не сжимай, говорит, смычок как булатный меч.
Новому своему демонстратору пластических поз – так высокопарно зовутся штатные натурщики в Суриковском – Юрий Кириллович не мог нарадоваться. Мало того что фигура покруче античных идеальных образцов, так ещё и выносливость у парня завидная. Работа шла споро, вдохновенно, иногда задерживались до поздней ночи, и мастеру приходилось через всю Москву доставлять Кирилла на квартиру его тётушки чуть ли не в четыре часа утра. Та возмущалась:
– Что ж это за работа такая, рабство неслыханное. Он у тебя рабовладелец!