Командиры частей, которых обзванивал Ватанджар, сразу докладывали Якубу. Тот доложил Амину:
– Ватанджар призывает командиров кабульского гарнизона выступить на защиту генерального секретаря ЦК НДПА.
– Выяснил, откуда он звонил?
– Из советского посольства.
Амин взвился. Арестовать министров в посольстве он не мог.
– Поехали к Тараки!
Вместе с министром без портфеля Сахраи и Таруном в сопровождении трех охранников он приехал в резиденцию Тараки и с порога заявил:
– Я требую решить вопрос относительно четверки. Они уже обосновались в советском посольстве и оттуда подстрекают войска выступить против меня. Можешь сам в этом убедиться.
Тарун позвонил Богданову и спросил:
– По какому поводу прибыли гости?
Богданов замялся, не зная, что ответить, извиняющимся тоном сказал первое, что пришло на ум:
– Я только сегодня вернулся из отпуска и пока не в курсе дел.
– Так вот, Хафизула Амин сейчас прибыл в резиденцию Тараки и ведет с ним переговоры.
– Наш посол Пузанов тоже поехал на встречу с Тараки. Скоро будет у вас.
По приезду в Дом народов, Пузанов попросил Тараки:
– Пригласите Амина.
Тот появился сразу и Пузанов крепко, по-дружески пожал ему руку, сказал:
– Я привез послание советского руководства. Политбюро ЦК КПСС и лично Леонид Ильич Брежнев выражают надежду, что руководители Афганистана проявят высокое чувство ответственности перед революцией. Чтобы спасти ее надо сплотиться, действовать с позиций единства. Раскол в руководстве губителен для афганского народа. Он будет незамедлительно использован внешними врагами.
Оба лидера внимательно слушали посла. Тараки с пафосом проговорил:
– Прошу передать руководству СССР, что все будет нормально. Мы тоже за единство партии. Но иногда возникают вопросы, которые трудно решать. Я хочу откровенно признаться, что у меня недостаточно опыта для ведения государственных дел. В эпоху революционных перемен это бывает. Но мы с этим справимся, правда, Амин?
– Да! Я тоже благодарен советскому руководству за глубокое и емкое послание, – сказал премьер-министр. – Я как искренний последователь Тараки, сделаю все для продолжения дела своего учителя.
Обычно такие слова говорят на траурных митингах, но тогда никто не придал значения смыслу сказанного. Посчитав, что примирение Тараки и Амина состоялось, Пузанов по-свойски предложил: