Пфедермист окаменел, и вместе с деревянной чуркой образовал, на некоторое время, нечто похожее на скульптуру «Немецкий крестьянин с поленом», но Клотц этого не заметил.
Сидя на деревянном стульчаке в ожидании второй волны, гауптгруппенфюрер думал о своей жизни, патриотизме, и служению государству. Нащупал справа от себя некую тетрадку и решил, что это очень кстати.
В сердечко, вырезанное в двери, вместе с холодом проникал дневной свет.
Морщась от испарений, Клотц засмотрелся на гравюру, вклеенную на обратной стороне первого листа. Божество на троне, в шлеме с двумя вертикально поднятыми крыльями, бородища как у Санта-Клауса. Вооружен мечом и копьем, собаки у ног, одет в тунику с короткими рукавами.
Клотц вздохнул, перевернул несколько страниц.
То, что он прочел на одной из них, ускорило процесс до такой степени, что гауптгруппенфюрер уже через секунду вылетел из дощатого домика, схватил Пфедермиста за шкирку, и начал тыкать его лицом в тетрадку.
Он тыкал пальцем в строчки:
«7 октября. На совещании у лорда-мэра третьим пунктом: находка тела гауптштурмфюрера СС Киля, те же признаки. Поручение гестапо, создание расширенной группы расследования, – шестой случай».
– Эттто что такое?! – орал он, а его штаны падали к носкам сапог…
Через два с половиной часа тетрадь, которую вскоре стали именовать не иначе, как «Дневник Йозефа Майера», был с докладом вручен герру Шнитке, командиру гражданской обороны, а еще через 45 минут находка лежала на столе начальника отделения гестапо Оберменциг оберштурмфюрера Ранцига.
Пфедермиста арестовали, и в ответ на его версию о сокровищах в придорожной канаве несколько раз врезали по морде, но следствию это не помогло.
Еще два дня спустя гауляйтер Гизлер и лорд-мэр Филер устроили идеологически заряженную похоронную службу на Северном кладбище, для жертв налета. Стены часовни затянули материей цвета запекшейся крови, каждый гроб накрыли нацистским стягом со свастикой. Звучала бравурная музыка, все обставили торжественно и мрачно, в стиле Третьего рейха.