Начал читать:
– Макс Хейслер, документы, само собой фальшивые, псевдоним при разработке «Иван». На него указал некто Виктор Мальцев, советский летчик.
– Вот о нем чуть подробнее, пожалуйста.
Оберштурмбаннфюрер оторвался от бумаги, начал рассказывать:
– Необычный персонаж. 8 Ноября 1941 года, в первый день оккупации Крыма нашими войсками, в форме Полковника ВВС РККА явился в немецкую военную комендатуру и предложил свои услуги по созданию антисоветского добровольческого батальона.
Оберштурмфюрер Штайнер удивленно поднял брови:
– Вот так просто?
– Отчет гауптмана Вайса из комендатуры Ялты, можете прочесть сами.
– Извините, я вас перебил, – сухо сказал Штайнер. – Слушаю.
– Мальцев не раз выступал перед местным населением с призывами о необходимости активной борьбы с большевизмом, лично сформировал в этих целях 55-й карательный батальон по борьбе с партизанами.
Освальд Шефер остановился, перелистнул несколько страниц.
– В августе, в районе города Орши по инициативе и под руководством бывших советских офицеров была создана русская авиагруппа при так называемой Русской национальной народной армии. Мальцев к тому времени уже подал рапорт о вступлении в армию Власова, но поскольку формирование РОА ещё не было начато, активно поддержал идею о создании русской добровольческой авиагруппы, которую ему и предложили возглавить.
Штайнер нетерпеливо пошевелился.
– Перехожу к «Ивану», – поспешил оберштурмбаннфюрер. – В конце августа Мальцев прибыл в Мюнхен с целью поиска среди военнопленных летчиков. Тех соплеменников, кто готов сотрудничать с РННА (Русской национальной народной армией). Такой тур по Германии. До этого был Кельн, Лейпциг и другие города.
В центре города он столкнулся с офицером вермахта, в котором узнал советского гражданина, которого знал по тренировочному летному лагерю в Джанкое. Он довел его до съемной квартиры и поспешил к нам.
– Он был столь категоричен? – спросил Штайнер.
– Мальцев показал, что сначала решил, что этот человек всего лишь похож на того, – из советского лагеря. Но у того, кого он знал по советскому прошлому, вместо кисти наличествовал протез с одетой на него перчаткой. И у этого тоже.
– Картина подходящая, – вслух произнес Штайнер. – Русские использовали реальное увечье для легенды о ранении на фронте…
– Вполне вероятно, – кивнул инспектор.