– Лежу! – кротко ответил он.
– Заболел? – не отставал с расспросами Митя.
«Вот репей липучий!» – начал сердиться Ванюша, но вслух произнес:
– Нет…
– Спишь?
Тут Ванюша не выдержал, открыл один глаз, скосил его на друга:
– Если бы я спал, как бы я с тобой разговаривал?! Я же – не лунатик!
– Это верно, – подумав, согласился Митя, – ты по ночам по крышам не ходишь. Ты по крышам только днем ходишь.
– Я не хожу по крышам, – возразил ему Ванюша, – я только птенца с крыши снимал, чтобы его ястреб не утащил.
– Ну да, – закивал головой Митя, – зато он тебя утащил. Помнишь, какая шишка у тебя на лбу была, когда ястреб тебя на лету из когтей выпустил?
Ванюша вспомнил. Шишка и правда была большая. Он даже поднял руку и потрогал лоб в том месте, где когда-то она торчала, словно рог у носорога.
«Вот интересно, – опять подумал он, – шишка была новая, яркая, словно раскрашенная краской из малинового сока. Потом постарела, растеклась в бесформенную блямбу и стала желто-синей, словно шляпки сыроежек, а потом и вовсе исчезла. Вот это да! Она же просто умерла, эта шишка!»
Ванюше опять стало страшно. Он крепко зажмурился и ладони прижал к груди.
– Ты чего? – поинтересовался у него гном.
Вот так друг! Пришел к нему в гости, а он лежит, не встает, да и вид у него какой-то странный.
– Не мешай! Не видишь? – я старею!
– Как это? – не понял Митя и посмотрел на него с опаской.
– Как, как… – передразнил его Ванюша. – Вот так! День сегодня новый?
– Ну… новый, – все еще, не понимая, подтвердил гном.
– Вот видишь! А я – старый!
Митя подошел к нему поближе, склонился над лесовичком и стал внимательно его рассматривать. Он встречался с Ванюшей каждый день, знал его так же хорошо, как знал себя сам лесовичок, и не видел в нем никаких перемен.
– Нет, – убежденно сказал он через минуту, – какой же ты старый? Ты совсем даже молодой. Я бы даже сказал, что ты совсем еще маленький.
– Ты не понимаешь, – от досады Ванюша открыл второй глаз. – День новый?
– Новый, – опять согласился Митя.
– А разве я – новый? Вот, посмотри: руки старые…
Он сунул под нос гному свои ладошки.
– … и ноги старые!
Ванюша хотел было показать другу свои пятки, но вспомнил, что решил сохранить их для археологических открытий, и не стал этого делать.
– Голова – и та старая…
Для убедительности он даже подергал себя за волосы. Это было больно, и Ванюша ойкнул.