– Безумие. Это вступает в противоречие с директивой о сохранении тайны.
– У нас другие директивы. Я говорю с ними. Сижу у их костров. Они угощают меня своей едой. Вижу их детей. Многие родились уже здесь, в этом… месте. И что, ты предлагаешь выгнать их? Не пускать сюда?
Голоса спорящих были раздраженными. Мы, идущие сзади, молчали.
Путаница грязных проулков привела к огороженной территории. Комплекс приземистых зданий, напоминающих военную базу, был построен задолго до палаточного лагеря и очевидно являлся его сердцем. Огромную гермостворку, куда легко мог заехать танк, охраняли двое бойцов в боевых экзоскелетах. Я не узнавал модификацию кибернетической брони, знакомой была только одна деталь – белая звезда Стеллара на массивных нагрудниках.
За дверями оказался наклонный коридор, ведущий к площадке с грузовым лифтом. Я понял, что мы вошли в большое разветвленное многоуровневое подземелье. Строения на поверхности были лишь вершиной огромного подземного айсберга. На стенах виднелся трафаретный отпечаток трехлучевой звезды, а под ней надпись, дублирующаяся иероглифами и кириллицей.
ПРОЕКТ СТЕЛЛАР.
– Значит, это правда, – выдохнул мой сосед. – Он действительно существует!
Долгий спуск на лифте. Внизу встретила женщина. Длинные темные волосы смешивались с волчьим мехом воротника. По ее статусной белой броне, осанке и уверенному повороту головы сразу ощущалась привычка командовать. На лице, узком и жестком, как лезвие ножа, выделялись пронзительно-синие глаза. Она оглядела каждого, остановилась на мне, коротко кивнула. Я кивнул в ответ, ощутив, как губы изгибаются в улыбке.
– Вернулся все-таки? Хорошо.
– Нашли еще двоих, Элен, – кивнул тот, что был впереди. – Пришли по директиве.
– Хорошо, – сказала женщина. – Пойдемте.
Огромный подземный зал в форме широкого цилиндра. Его стены были превращены в многоэтажный, многоуровневый муравейник технологичных лабораторий, заполненных светом и зеленью оранжерей, каких-то огромных хранилищ…
А внизу виднелись стреловидные очертания чего-то крайне необычного. Ярко-голубого с серебристыми искорками, очень странной формы, сочетающей плавные, волнообразные и одновременно резкие, ломаные линии. Эта штука производила общее впечатление изящного многокрылого существа, прямо-таки заточенного для стремительного полета. Живого и огромного, просто застывшего в куске прозрачного кристалла. Люди в стеклянных трубках-тоннелях, опутывающих необычный аппарат, казались муравьями на его фоне.