– Где он? Где дедушка Кара-оглы?
Смотритель подошёл к ней и задумчиво замер. Чешуйчатое брюхо покачивалось. Лусинэ ткнула пальцем и злобно оскалилась. Смотритель надул рот-дугу в подобии уродливой улыбки. Он проявлял не веселье: командирская палица стукнула по прутьям в ответ, заставив их задребезжать, а Лусинэ – отпрыгнуть. Смотритель отвернулся и продолжил путь. В вольере напротив к своей решетке подошла взъерошенная Салли. Жёлтые волосы сбились нерасчёсанными колтунами. Салли сказала: «Asshole2». Она продемонстрировала непристойный знак вслед смотрителю и посмотрела на Лусинэ с сочувствием.
– Его унесли. Без подробностей. Мне жаль, подруга. Он умер.
– Я знаю, – ответила Лусинэ.
– Не вешай нос, Лу. Старика бы опечалили слёзы.
– Он попрощался, – это отчего-то было важным. – Попрощался со мной. Я не спала и услышала. А может, не только со мной. Его покойную жену звали Людмила. Люся. Тогда… он не прощался – приветствовал?
– В любом случае я так не хочу, – лицо Салли стало злым и жестоким.
– Ты не… – Лусинэ растерялась.
– Я не болею. Нет-нет. Я говорю, подруга, о другом. Мне тоже хотелось бы встретиться – с Диком, это мой пёс, он попал под машину, когда я ещё в школе училась. Но я не желаю вот такой экспресс на небеса. My fucking heaven train. Choo-choo…3 Я не желаю загибаться здесь. В сраной клетке.
– Мне снился Вэй Бао.
Лусинэ сказала невпопад, а потом увидела: нет, в точку.
Шипастый замер, разглядывая Лусинэ. Он был ещё мелким – детёнышем. Лусинэ показала язык, а затем, не дождавшись реакции, изобразила гримасу, которую Салли именовала «очень хочется в туалет». I want a pee!4 Детёныш жевал полумесяцем рта. За ним к вольеру подошла мамаша. Дородная упитанная дама – тупая тварь, как все прочие. Мамаша положила лапу детёнышу на гребень. Тот что-то невнятно забулькал. Щитки на шее ходили взад-вперёд, и Лусинэ представила, как загоняет между ними нож. Шипастые пахли, как жжёные ногти. Лусинэ ненавидела. Она повернулась спиной, являя взгляду шипастых прорехи на выгоревшей старой футболке. Потом решительно стянула её через голову и подошла к долблёному корытцу. Хотите наблюдать, так пожалуйста: стирка.
– Ы-гы-гы-гы, – загоготал Егор.
Он некоторое время упрашивал Лусинэ обернуться. Та тёрла футболку золой и не слушала. Холодная вода сводила пальцы. Салли закончила делать зарядку и бухнула в стену, отделяющую её от Егора, ногой. Вольер сбоку от Лусинэ теперь был молчаливым, пустым. Ей не особенно хотелось думать, когда и кто туда поселится. Кого поселят, разумеется – и не поселят: запрут.