Арзумановы-старшие купили большую квартиру в новом, только что построенном доме. Забрали с собой младшего брата, Вагифа, чтобы тот пребывал под их присмотром и не женился, подобно Тимуру, на русской. Семья перебралась в опустевшую квартиру. Пошли монотонные, похожие один на другой годы. Не заметили, как из ребенка Гуля превратилась в задорного подростка, затем боевую, воспитанную дедом дивчину. Родители Тимура, постарев, вернулись в родной Баку. Купили и там хорошую квартиру. Прежнюю, в России оставили Вагифу. Его же поставили главным во всех заведениях. Были причины. Тимурчик обрусел и запил. Не помогло ни имя – Тимур, что значит «железный». Ни вера, запрещающая употреблять спиртное. Ни жена с ребенком, ни тесть. Сначала возвращался с работы с легким запахом алкоголя, затем с перегаром, затем слегка хмельным, потом пьяным, а в последнее время – пьяным в хлам. Во всем обвинял родителей и брата. Дело кончилось тем, что привезли домой пьяного, но с сумкой, полной денег. Вагиф выкупил долю у старшего брата.
– Свое дело открою! – рыгнул Тимур. – Сам себе голова буду!
– Смотри, всегда говорю, что сегодня бизнесмен богатый, завтра – нищий, – вставила слово жена.
– Над тобой тоже бизнесмен стоит! Как бы он тоже завтра нищим не оказался! – прошамкал муженек и заснул, уткнувшись в кучу денег.
Как в воду глядел. Завод перекупили. Новые хозяева продали оборудование как металлолом. Цеха пустили под офисные помещения и торговый центр. Работников уволили, умудрившись даже не заплатить выходное пособие и жалование за последний месяц. Здесь-то пригодились мужнины денежки. Жили на них. Однако деньги имеют свойство кончаться. Брат Вагиф устроил Тимура охранником своего же склада. Из некогда жгучего красавчика супруг превратился в вечно всем недовольного угрюмого, одутловатого, неопрятного мужика. Довольным бывал, лишь когда выпивал стакан водки, а за неимением оной пару бутылок пива. Потом сваливался и засыпал тяжелым, хмельным сном.
Гуля, между тем, попала в передрягу. Подобно матери, используя дедову науку, избила беспредельщиц-соучениц, требовавших от нее ежедневной дани. На остатки денег наняли адвоката. Тот спас от колонии. Однако Гуля попала в детскую комнату уже не милиции, а полиции. Поставили на учет, как малолетнюю правонарушительницу. Там сидели те же наглые, прокуренные инспекторши, превратившиеся с годами в циничных теток.