– Я вызову её из отпуска. Это экстренный случай.
– Не выйдет, она улетела из страны.
– Очень жаль. Ничего, найдём другого психолога.
– Мне не нужны психологи. Я правда в порядке. Мне нужны доказательства того, что вы говорите правду. Вдруг это какая-то ошибка?
На самом деле я всё еще не верила. Просто родители с детства учили меня, что показывать эмоции на людях крайне не практично. Я очень люблю родителей. Они научили меня всему, что я знаю. они добрые, ласковые и заботливые. И всё это не может быть правдой!
– Аня. Мы должны предоставим тебе доказательства. За тобой скоро приедет дядя. Именно он просил тебя подготовить. Он проводил опознание и скоро будет здесь, чтобы увезти тебя на похороны родителей. Ты не беспокойся, этот семестр мы закроем тебе автоматом. Уже конец года, а ты хорошо училась.
– Я всё равно не верю!
– Мы понимаем и сочувствуем тебе. Тебе же только исполнилось восемнадцать лет. В таком возрасте страшно потерять близких. Но мы рядом. И твой дядя, твои друзья.
– Спасибо- холодно ответила я. Я хотела встать и убежать прочь, но ноги стали ватными и совсем перестали слушаться. Я боялась, что если встану, то упаду и тогда уж точно не миновать мне больницы. Не важно какой. Я не люблю больницы в принципе.
– Я позвоню знакомому психологу, – сказала директор и вышла из кабинета.
– Кто твоя самая близкая подруга? – с заботой в голосе спросила Надежда Александровна.
– Ира Карась.
– Ты можешь ей позвонить сейчас?
– Я не взяла телефон.
– Ну а номер её помнишь?
– Да.
– Отлично. Ты диктуй номер, я сама сейчас приглашу её сюда. Посиди, Анечка. И лучше пока не вставай, а то еще, не дай Бог, обморок…
Я не ответила. Лишь сидела и смотрела в одну точку. Родители учили меня не плакать еще в детстве. Просто смотришь в одну точку и отпускаешь все мысли. Сразу становится легче.
Но легче не становилось, просто я всегда была лучшей ученицей и оставалась ею сейчас.
В кабинет вбежала напуганная Ира.
– Аань! Ты как? Ты меня слышишь? Ань, поговори со мной. Но я не хотела говорить. Ни с Аней, ни с преподавателем, ни с директором, ни с психологом.
– Психолог приехала через полчаса. Она пыталась меня разговорить и, что самое отвратительное для меня, пореветь. Я наотрез отказалась говорить с ней после таких советов. И психолог Марина Никифоровна рекомендовала обратиться к психиатру. Благо, Ира сумела отговорить директора. Сказала, что сама потеряла маму и сможет мне помочь пережить трагедию. Дядя должен приехать только завтра утром. Путь неблизкий. Ане и мне дали отгул. Мне закрыли все оценки в семестре без экзаменов и отправили нас в общежитие. Ане приказали если что, сразу вызывать скорую помощь и следить за мной даже ночью. В нашей комнате еще жила Марина. Она тоже пообещала помочь Ире привести меня в чувства. Когда мы пришли в общежитие, я просто легла на кровать и лежала так несколько часов, глядя в потолок. На вопросы не отвечала, не разговаривала. Потом Ира уговорила меня поесть и выпить чай, иначе ее просто отчислят. Я ела и пила, не чувствуя абсолютно ничего. Как робот. И продолжала смотреть в одну точку. Потом девочки уговаривали меня поспать, но и это у них не вышло. Пришла Надежда Александровна, я сделала вид, что сплю, чтобы девочкам не попало из за меня.