– И все?
– Да.
– Обо мне она не спрашивала?
– Нет.
– Вообще?
– Вообще.
– А о маме?
– Тоже.
– Так вы целый час обсуждали твоих подружек?
– И школу.
– Что это была за музыка?
– Какая музыка?
– Очень громкая.
– Я не слышала никакой музыки.
– Она вела себя вежливо?
– Не очень.
– Она сказала тебе что-то нехорошее?
– Нет, но у нее неприятные манеры.
– Я тебя предупреждал.
– Да.
– Ну что, удовлетворила любопытство? Увидела, что ты совсем на нее не похожа?
– Да.
– Ну все, поцелуй меня, ты просто красавица. Прости, что я тогда сморозил глупость.
Я сказала, что никогда на него не сердилась, и дала поцеловать себя в щеку, хотя он и вел машину. Но сразу отпихнула его со смехом: ты меня поцарапал, у тебя колючая борода. Мне не хотелось начинать наши обычные игры, хотя я надеялась, что мы станем шутить и он забудет о Виттории. Но отец ответил: “Представь, как царапается тетя своими усищами”, – и я сразу подумала о темном пушке над верхней губой – только не у Виттории, а у себя. Я тихо возразила:
– У нее нет усов.
– Есть.
– Нет.
– Ладно, нет; главное – чтобы тебе не захотелось непременно вернуться и проверить.
Я сказала серьезно:
– Я не хочу ее больше видеть.
Это тоже было не вполне ложью, мысль о новой встрече с Витторией меня пугала. Но, говоря это, я уже знала, в какой день и час, в каком месте снова ее увижу. Более того, я вовсе не рассталась с ней, я запомнила все ее слова, жесты, выражения лица – казалось, что это все еще происходит, что это еще не закончилось. Отец твердил, что он меня любит, а я видела и слышала его сестру, как вижу и слышу ее и сейчас. Вижу, как она появляется передо мной, одетая в голубое, вижу, как она резко командует на диалекте “Закрой дверь” и поворачивается ко мне спиной, словно зная, что я не могу за ней не пойти. В голосе Виттории, а, возможно, и во всем ее теле было разлито нетерпение, которое мгновенно обожгло меня, так бывает, когда зажигаешь спичкой газ и ладонью чувствуешь вырывающееся из прорезей горелки пламя. Я закрыла дверь и пошла за тетей, как будто на поводке.
Мы сделали несколько шагов по пропахшему табачным дымом помещению, где не было окон: свет лился из раскрытой двери. Тетина фигура исчезла в дверном проеме, я последовала за ней и оказалась на крохотной кухоньке, где меня сразу поразили и идеальный порядок, и вонь от окурков и мусора.