Тимур выделялся извращенными вкусами. И ему не хватало в ее среднестатистической внешности неформальности. Однажды, будучи под сильным кафом, он захотел разрезать Нелли язык надвое. Его чудом отговорили. А вот соски он ей все же проколол. Какими-то подручными средствами, причиняя неимоверные страдания, удерживая сопротивляющуюся девушку в четыре руки, он вставил металлические колечки с шариками на концах. По одному проколу на каждый сосок. Потом еще долго и с удовольствием любовался своей работой.
Тогда, в короткие промежутки адекватного восприятия реальности, Нелли с ужасом оглядывала себя. Вернее то, что осталось от некогда улыбчивой и добронравной девушки. Свое затасканное, иссушенное тело. Свою разорванную в клочья душу. И начинала горячо молиться о смерти.
Минутами ей ужасно хотелось хохотать, громко и бешено. И она хохотала, как ведьма на шабаше. Страшно и по злому. И только удар сплеча заставлял ее умолкнуть.
Как-то раз в комнату вошел Макс. Нелли пребывала в непонятной прострации между сном и явью, пристегнутая наручником к спинке кровати. Ее всегда пристегивали, если оставляли одну. Он был уже не пьян, но еще и не под кайфом. Он находился в том тяжелом, грузном, дымном состоянии человека, вдруг проснувшегося после многочисленных дней запоя. Настроение его было хуже некуда.
Он прошел к столу. Отыскал среди бардака початую бутылку коньяка и опрокинул в себя содержимое из горлышка. При этом не сводил с девушки налитых кровью глаз. Он злился. На свое недомогание, на неспособность избавиться от него сию же минуту. На своих беспутных друзей, которые все еще где-то дрыхли. И на девчонку. Но злоба его была спокойной, холодной и даже разумной. А значит самой страшной и отвратительной, какая только может быть.
Он подошел и сел на край кровати. Он не ударил ее и не крикнул в самое ухо, как это сделал бы Юра. Он не врубил на полную мощность «Грязных шлюшек», как сделал бы Тимур. Он просто выжидательно вглядывался в разбитое лицо девушки. Она с трудом сфокусировала на нем заплывшие глаза.
– Не спишь? Притворяешься? И зачем? Разве не нравится роскошь, что тебя окружает? Предпочитаешь оградиться от нее сном? Не благодарно с твоей стороны. Многие хотели бы оказаться на твоем месте. Пить только элитные напитки. Баловаться лучшими наркотиками. Быть вхожей в круг сильнейших мира сего. А ей не нравится. Хочет уснуть, – он поцыкал языком и еще отпил из бутылки. Нелли вперила в него мученические глаза.