Он что-то спрашивал у матери на бегу, но та не отвечала, лишь
крепче стискивая его руку.
Снова громыхнул гром, и как будто сделалось светлее. Ярик
обернулся и увидел занимающиеся над деревней языки пламени. На фоне
полыхающих крыш вырисовывались черные фигуры всадников. Кажется, их
заметили – несколько конных во весь опор поскакали следом за
ними.
- Мама, кто эти люди? Почему они гонятся за нами?
- Быстрее! Быстрее! – выдохнула мать.
Но Ярик не мог бежать еще быстрее, он начинал задыхаться, а
позади уже раздавались глухие удары копыт и лошадиный храп.
Мать оглянулась, вскрикнула и оттолкнула Ярика от
себя.
- Беги! – крикнула она. – Беги, слышишь! Схоронись в лесу, там
тебя не найдут!
- Мама! – Ярик вцепился в неё мертвой хваткой. Бежать? Одному? А
как же она, мама?
- Беги же! – снова крикнула мать, но в этот миг поравнявшийся с
ними всадник взмахнул рукой, что-то свистнуло в воздухе, и мать,
издав сдавленный стон, упала на колени, выронив нож.
Всадник резко осадил взмыленного храпящего коня и расхохотался.
Лицо его было страшным, он был похож на утопленника, которого Ярик
видел прошлым летом.
Раздувшееся лицо, узкие щелки глаз, кривые зубы. В руке он
держал длинный кнут, длинный конец которого оплелся вокруг шеи
матери.
- Отпусти её! – завопил Ярик. Страх неожиданно растворился,
уступив место горячей пульсирующей ненависти. Он подскочил к
матери, вцепившейся распухшими пальцами в кожаный ремень, впившийся
ей в горло.
Всадник продолжал смеяться. Он дернул рукой и мать упала на
землю.
- Якши урус! Быстро бегать, хорошо работать!
- Отпусти! – звенящим от злости голосом снова выкрикнул
Ярик.
- Беги… - прохрипела мать, умоляюще глядя на него.
Небеса громыхнули снова, небо прорезала вспышка молнии, и в ее
свете блеснул клинок ножа, валявшегося на земле.
Ярик бросился к нему, схватил и полоснул по кнуту. Еще, и еще
раз.
Все еще смеясь, всадник снова дернул рукою, но полоска кожи
лопнула, и в его руке осталось только бесполезное кнутовище с
обрывком плети.
Всадник выругался и, отбросив в сторону палку, резко пришпорил
коня, направив его на Ярика.
- Нет! – вскрикнула мать.
Ярик не боялся лошадей. Он отпрыгнул в сторону, когда конь,
привстав на дыбы, замолотил по воздуху копытами, и, опьяненный
ненавистью, ударил ножом в лошадиный бок. Удар пришелся вскользь по
ляжке, но этого хватило, чтобы животное шарахнулось в сторону, едва
не скинув всадника.