Я воришку, само собой, выследила и
обнаружила у ручья, где он это самое полотенце самозабвенно
стирал.
— Не отдам! — заверещал худой
молоденький зверек, увидев грозную меня.
— Воровать нехорошо! — строго
произнесла я. — Верни мое имущество.
— Жадничать — еще хуже! — спрятал он
за спину мокрую махровую ткань. — Не верну!
— Прокляну, — пообещала я.
Енот застыл, нервно шевеля носом,
испуганно глядя на меня бусинками глаз, а потом до него дошло:
— Так мы же разговариваем!
Я подняла одну бровь, выражая свой
скепсис к данному аргументу для прикарманивания моего
имущества.
— Да нет же! — всплеснул он лапками,
уронив полотенце. — Мы разговариваем! И ты не визжишь как резаная,
не крестишься, не швыряешь в меня камни и даже не убегаешь.
— Я похожу на ненормальную? — У меня
взлетела вверх и вторая бровь. — С какой стати мне вдруг убегать от
енота?
— Вот именно! Ты ничему не
удивляешься и меня не боишься, — подпрыгнул от возбуждения
зверек.
— А должна? — Я переглянулась с
белкой, которая все это время сидела у меня на плече. — Белла, ты
его боишься?
— Вот еще! — фыркнул мой фамильяр. —
Эй, жулик лохматый, полотенце-то верни. Арина чем вытираться будет?
Мы вообще-то в лесах, если ты не заметил. У нас тут запаса банных
принадлежностей нет.
— Говорящая белка-летяга! — выдохнул
наш собеседник.
— Говорящий енот! — закатила глаза
моя маленькая подружка.
— Это мой фамильяр, Белла, —
вмешалась я. — Тебя-то как звать, пушистик?
— Никак.
Вот так мы и познакомились с
Евграфием. Тогда он, конечно, еще не был Евграфием, имя ему дала я,
приютила, выслушав невеселую историю его жизни.
Он умудрился родиться в обычном
енотовом семействе, если уместно так говорить о зверях. Его мать,
братья и сестры были простыми зверями, а вот он появился на свет с
магическими способностями. Потенциальный фамильяр для мага. Когда
енотиха поняла, что чадушко у нее… нестандартное, она его изгнала.
Детеныш сначала выживал как мог, потом набрел на людей. Пытался
общаться, но… Нужно описывать, как отреагировали люди на говорящего
енота? Ну вот. Еле лапы унес, прятался в лесу, подворовывал,
притворяясь обычным зверем, и считал себя уродом и мутантом. К
людям все равно периодически выходил, чтобы утащить немного еды, но
попыток разговаривать больше не предпринимал, только подслушивал,
усваивая человеческую речь, и удирал быстрее, чем его сумел бы
кто-нибудь поймать. Пока не столкнулся со мной и Беллой.