Василий заглянул к нам, оценил
приготовления, усмехнулся в бороду и ушел на кухню печь вкусняшки.
Знает, что как мы с Беллой набесимся, прибежим к нему клянчить еды,
чая или компота.
Покончив с приготовлениями, я нырнула
под кровать и вытащила из-под нее деревянный футляр, вынула из него
саблю и босиком прошлепала в гостиную к белке.
— Готова?
— Готова! — важно кивнула маленькая
шустрая летяга и помахала лапками, демонстрируя перепонки,
позволяющие ей планировать по воздуху.
Мою квартиру заполнили звуки «Танца с
саблями» Арама Хачатуряна. Причем трек я обычно закольцовывала,
чтобы вдруг не оборвался раньше, чем мы закончим игру.
— Ну что, нечисть поганая, пришел
твой смертный час! — пафосно заявила я, стараясь говорить громко и
поигрывая саблей.
Настоящей саблей, между прочим.
Семейная реликвия. Не, ну а что? Не с бумажным же мечом нам играть?
У нас с Беллой всё по-взрослому.
— Сдохни, охотник! — показала мне
неприличный жест «нечисть» и сиганула на шкаф.
…И вот охотник охотится, нечисть
удирает. Потом нечисть догоняет охотника, а он отбивается саблей…
Музыка гремит. Нам с Беллой жутко весело. Хорошая зарядка, между
прочим. Так напрыгаешься и намашешься клинком, что потом никакой
фитнес-зал не нужен и можно пирожные есть в любом количестве.
— Сдохни, тварь! — завопила я,
стараясь в прыжке дотянуться до порхающей как… ну да, как белка,
Беллы.
— Ну уж нет! Это ты у меня сейчас
сдохне-е-е…
И в этот момент…
Вот я вообще не поняла, что
произошло.
Что-то шандарахнуло, разлетелся на
осколки шкаф… Белла, не ожидавшая нападения, с писком сиганула
спасаться к своей хозяйке, то есть ко мне. Поймать ее я бы не
смогла, у меня ведь в руках сабля, поэтому умный фамильяр прыгнул
мне во взбитые в дикий причесон волосы. Завопив дурниной, я
швырнула в сторону двери проклятие. Обычно я не практикую подобное,
но тут уж явная угроза жизни...
— Да твою ж маму! — заорал влетевший
в комнату Василий. — Ты что же наделал, ирод окаянный?!
— Маму не поминай! — в ужасе в ответ
закричали мы с Беллой, таращаясь на замершего на пороге в боевой
стойке… Теодора Мортема, собственной иностранной персоной.
На его шее сидел, вцепившись всеми
лапками, обалдевший Енька.
Домовой схватился руками за голову,
подбежал к музыкальному центру и выключил «Танец с саблями». В
комнате мгновенно повисла оглушающая тишина, лишь мелко икал енот.
Причем испугался он явно за нас с Беллой, потому как весь прошлый
год тоже играл с нами. Иногда он был помощником «охотника», иногда
второй «нечистью», в зависимости от правил игры.